Преемственность традиций

Командир роты, капитан Кругленко, стоял перед зеркалом в своей канцелярии – с той стороны на него смотрела примятая с бодуна физиономия, а на голове красовалась ярко-оранжевая каска с надписью «БАМ». Он вспомнил – у Наташки дядя тоже служил на БАМе.
На него нахлынули воспоминания минувших дней, когда 15 лет назад лейтенант Саша Кругленко услышал на распределении приговор: «Направляетесь на бескрайние просторы нашей Родины – Байкало-Амурскую магистраль». Прошло всего полгода и он понял, что те слова были не приговором, а диагнозом. Эта стройка была выше Эвереста, загадочнее Бермудского треугольника и глубже, чем любая Марианская впадина.
Приближалось 23 февраля. Из управления пришла телефонограмма, о том чтобы наиболее отличившихся военнослужащих отправили в штаб бригады для награждения.
       - Так, лейтенант, готовься ! Поедешь в управу – я тебя на денежную премию подал, - с улыбкой заявил накануне ротный.
В тот же вечер Саша выпросил, в займы у фельдшера, пол-литра спирта и когда сели ужинать с улыбкой поставил бутылку на стол.
- Лейтенант сообразительный ! Водка ?, - мечтательно выдохнул замполит.
- Не-а, спиртяга !, -старшина уже успел поднести бутылку к носу. – Молодец, Сашко!
- Ну, давай ! Наливай !, - подвел черту ротный.
Когда последние капли сосудорасширяющей жидкости протекли по пищеводам, командир роты как-то странно подмигнул всем, и с самым серьезным выражением лица сказал:
- Саня! Ты от роты единственный, кого будут награждать в штабе ! У нас такая традиция – если уважаешь тех, кто остался на трассе, то премию должен получать в строительной каске !
- Это примета такая, - подхватил замполит, - чтоб на тебе это дело не застопорилось!
- Год назад я ездил – тоже брал с собой каску, - подытожил старшина.
Тем временем ротный достал из шкафа ярко-оранжевую каску, которую одевали только во время приезда комиссий, и надел на голову Саше.
- Теперь твоя очередь, лейтенант !,- и заметив недоверчивый взгляд, добавил. - Ты что не веришь ? Да спроси у кого хочешь !
- Я верю, чего я не верю, - засмущался Кругленко,- просто неудобно как-то.
- Да ты не бойся ! Начальство в курсе – и никто тебе и слова не скажет !,- окончательно успокоил его замполит.
На том и порешили, а утром следующего дня лейтенант Кругленко уже трясся на КРАЗе в штаб бригады, который располагался в 60 км от трассы.Через полтора часа они были на месте.
Кругленко терзали смутные сомнения: «Может ну его в баню, эту каску одевать ?! А если и в правду надо ? Потом засмеют, скажут струсил !» Уточнить этот вопрос было не у кого, а посему оставалось действовать согласно последних ЦУ командира роты.
Народу в клубе набилось много: были тут и откормленные полковники, и изможденные капитаны, и вечно мечтающие о сне солдаты.
Сначала выступил командир бригады – полковник Ушенко, его поддержал замполит, пространно упомянув о роли партии в строительстве БАМа и наконец начальник штаба зачитал праздничный приказ.
Услышав слова «за самоотверженный труд и отличные показатели в боевой и политической подготовке денежной премией награждается лейтенант Кругленко», Саша спокойно встал, снял фуражку, надел желто-оранжевую каску и невозмутимо пошагал к трибуне. Вначале ничего не изменилось, но уже на полпути зал замолчал, затем раздались нерешительные смешки, за которыми послышался раскатистый смех…
Лейтенант запомнил раскрасневшееся лицо комбрига, удивленно оскорбленное замполита и глаза начальника штаба, готовые покинуть свои орбиты. Больше всего самого Кругленко поразило то, что у дверей зала он увидел своего ротного и замполита, покатывающихся со смеху…
 Прошли годы, личная жизнь как-то не сложилась, поэтому отдыхать он ходил в женское общежитие швейной фабрики. Вот и вчера, получив зарплату, они со старшиной Фетько решили это дело смазать.
После небольшой «разминки» выдвинулись в район дислокации женского пола. Там все было как обычно, вот только за водкой еще пришлось пару раз сбегать…
Проснулся Кругленко ровно в пять. С бодуна он всегда просыпался рано – сердце начинало бешено колотится, а тело покрывалось испариной. Голова раскалывалась ужасно, а из желудка по пищеводу начал подыматься комок желчи.
«Вот, черт, опять день на смарку пойдет !»,- подумал Александр, осматривая на диване распластанные женские формы. О том чтобы поправить здоровье в такую рань не могло быть и речи, пришлось будить Наташку – надо же кому-то гладить его штаны и заваривать зеленый чай. Больше всего проблем возникло с поиском галстука и фуражки. Но если галстук нашелся за холодильником, то фуражка продолжала где-то прятаться.
«Ничего, - решил Кругленко, - на работе возьму другую !», - и повернулся чтобы открыть дверь. Наташка, стоявшая за его спиной, радостно сообщила:
- А вот твоя фуражка !,- и натянула головной убор ему на макушку.
«Вот сучка,- подумал Кругленко - только время зря потерял»,-и шагнул в темный коридор.
Слава Богу до КПП было двадцать минут ходу, а свежий воздух немного прояснил туманную голову.
Минуя проходную, он заметил, как удивленно замерли солдаты, а дежурный по КПП пытался что-то ему сказать через стекло «аквариума».
«Да пошел ты ! Без тебя тошно !», - мысленно в сердцах выругался Кругленко и направился в сторону казармы. Сигналист в это время приложил инструмент к губам и утреннюю тишину разрезали пронзительные звуки мелодии : «Подъем».
Перед входом дневальный подметал территорию, но завидев своего командира выронил веник, вытянулся по струнке и испуганно захлопал ресницами.
«Да, видать лицо припухло конкретно»,- Кругленко открыл дверь и вошел в подразделение. С небольшим опозданием, но раздалась команда: «Смирно-о-о !».
Движение в роте замерло и все солдаты повернулись в его сторону. Прошел всего миг, но Кругленко успел зафиксировать выражения лиц, с каким те смотрят на него: тут были и страх, и насмешка, и сочувствие, и удивление. А больше всего раздражал дежурный по роте сержант Романец, который застыл возле тумбочки и не решался подойти для доклада.
«Ну сейчас я вам устрою «подъем-отбой»!,- мысленно рявкнул Кругленко и толкнув дверь зашел в кабинет. Проходя мимо зеркала, он глянул в него и осел. С той стороны на него смотрела примятая с бодуна физиономия, а на голове красовалась ярко- оранжевая каска с надписью «БАМ». Он вспомнил – у Наташки дядя тоже служил на БАМе.