Волк

Лес в ночи. Только светит луна,
И шепчется с листьями ветер.
Он здесь. Тихая поступь волка
И взгляд его острых глаз светел.

...Он стар и мудр, немало
На своём веку он повидал,
Он одинок и благороден, и
Долг свой честно исполнял.

Он знал всегда что смысл жизни
Есть самых слабых убивать,
Он знал, что нету никакой харизмы,
Его задача - очищать.

Он жил всё время так:
Он чуял голод - утолял.
Он не задумывался как,
Он просто брал и убивал.

С рожденья был он обречён
На одиночество с тоскою,
Волчицею он был рождён,
Которую убили люди вскоре.

Он помнит тёплый её мех,
Мамки своей сладкий запах,
Свой первый в жизни бег
От её могучей лапы.

Ну а потом пришли они...
Волчица за берлогу намертво стояла,
Рычала, скалила клыки,
Но шансов на победу было мало...

Потом он помнит лишь хлопок,
И мамка на бок завалилась,
И под злые улюлюканья господ,
Её стенанья вскоре прекратились.

Они ушли, оставив тело у берлоги,
А волчонок всё понять не мог,
Отчего же нарастает предчувствие тревоги,
И мамка с грунта не встаёт?

Он её игриво лапой поддевал,
Поесть прося, проголодался,
Он в её нос сухой лизал,
Скулил, просил подняться...

Он рос вот так, один,
Без матери в жестоком мире,
И был такоцй один -
Беззащитен как мишени в тире.

Он выжил как и сам не знает,
Ему наверное просто повезло,
Хищник что ль другим был знаят,
Или просто не учуяли его...

Он возмужал, питаясь правдою лесов,
Вдыхая этот ненасистный ему запах,
Смрад разлагающихся, полуобъеденных остов -
Осозновал он силу в своих лапах.

Сейчас он смел, красив и благороден,
но с детства одинок,
Он горд, матёр и он свободен,
Но одинокий он.

И лишь луна его подруга,
С ним всегда она была,
И только в вое полнолунном
Тоска его всегда слышна.

Всю жизнь он одиноким был,
И даже к стае не прибился.
На луну от этого он выл
И за неё на то гневился.

Она в душе его будила
Чувство странное такое,
Когда матьего кормила,
И не знал он горя.

От этого и выл. Не знал
ЧтО сверлит его душу изнутри,
От этого страдал. не понимал,
Что хочет от него язык земли...

...Вдруг волк присел, напрягся,
Он ощутил добычи запах...
Глаза зажглись огнём, собрался,
И красться стал на мягких лапах...

Прыжок... когти вспарывают брюхо,
Жертве не уйти...
Клыки... рвётся вена глухо,
Всё вокруг в крови...

Он знал чтл поступает верно,
Жертва всё равно сама бы умерла,
Знал что поступает правомерно,
Ведь убивать - и награда, и вина.

Но ведь иначе он не мог:
Он санитар. И лес вот так он чистит,
Природный это долг.
Он волк, и он слабых ненавидит.

И его долг - его проклятье,
В сём мире сильный - идеал,
Его удел - убийство слабых,
Но он совсем не то искал.

Искал он в этом мире счастья,
Но так пока и не нашёл,
Наверное, он не таким родился,
Или счастью был противен он.

Душа ждала его успокоенья,
Он с каждой новой жертвой это понимал,
Что с ритуалом убиенья,
Из неё покой он только выгонял.

Судьбе он верил с полуслова,
Не просто так волкОм он стал,
И убивать он будет снова,
Вызывая у души тоски оскал.

...Вдруг он увидел много огоньков,
Крадущихся среди деревьев,
Паника блеснула в глубине зрачков,
И он помчался в дебри.

Но было уже поздно,
Собаки взяли след,
Трещали ветки грозно,
Луна убрАла свет.

Всё погрузилост в темноту,
Лишь только лай был слышен,
и крик охотников "Ату!"
Раздавался сквозь хруст веток.

Охотники волка в кольцо сжимали,
И шансов не было уйти,
Страх и ужас его движения сковали,
И не мог он выхода найти.

Он понял - всё, это конец,
И смерть его уж близко,
Но с песней примет он венец
И не умрёт он низко.

И он завыл... Отчаянно, тревожно...
Рвалось наружу страшно то,
Чего он ждал все эти годы,
Чего им было сокрытО.

Хлопок прервал сие признанье,
Унялся и собачий лай,
Смотрели все на жизни увяданье -
Волк отправлялся в свой звериный рай.

Впервые в жизни волку было хорошо,
Его душа вдруг полегчала,
Земное ему стало не важнО,
А его лес - безумно малым.

И он обрёл чего искал,
Но уж пред самой смертью,
В последнем вое осознал,
Чего ему кололось в сердце.

Но жаль что он прозрел так поздно,
Когда осталось жить минуты две,
Но он не принял верований ложных,
и не остался в заблуждений мгле.

Теперь он жизнт хотел исправить,
Он был теперь в ней просвещён,
Хотел на место всё поставить,
Но смертью был уж обрёчен.

Волк понял истину одну:
Как он, быть одиноким лучше,
Чем у заблуждений быть в плену
И думать что ты в стаде лучше.

И счастливым чтобы стать,
Открыть ты душу свою должен,
Пускай не любят правды стать,
Но ты достань сей меч из ножен!

С собой быть честным нужно,
и откровенным быть с другими,
Не принимать решений ложных,
И не прятать душу на воротами литыми.

Теперь он точно, твёрдо знал,
Судьбою не даётся всё случайно,
Теперь он это ясно понимал:
Всё в жизни не случайно.

...Он умер, но познавший счастье,
Одинокий, мудрый волк,
Всю жизнь терпел судьбы ненастья,
Но понял её прок.

И пусть его и жизнь-то гнула,
Но не поддался он и в болото не упал,
И как бы на него судьба не дула,
Не сломила одинокого, несгибаемого волка.


2-6.11.08