Биографические бесстыдства Россия часть 1

Или история болезни.

Часть-1

Урал-Пермь.

Начну повествовать о том,
Как заманил я отчий дом,
Похожий очень на дурдом

На суммашедший мир, и в нём
Возникло много идиом,
В которых вечно мы гребём,

Сам уражениц горада Перми,
Я возростал из разварованной земли.
Пустив в неё не крепко корни,
Как все другие по округу сорники
Советско-деревянного угодья.

Строгая из овса свои рубли,
Я отличался пылкой русской кровью
Еще по месту нахождения в пароде,
Моей простуженной дубовой головы.

И тем что был не светским в моде.
Бровей завёрнутых баранками в усы.

Тогда там протикали реки воли,
Замаскерованные в Магаданские кусты.
В тот час, лицём с бородкою козы,
Пугали всех таких как я, в народе.

Ходил я в школы, детский сад с детьми
В то время, с выделенным каждому здоровьем.
Я думаю на акр две версты.
Подробности нас здесь не беспокоят.

Был теливизор но не в каждом доме,
И на двойх стералися трусы,
А чай мы пили из воды и соли.

Так в пустоту немеющей страны
Втерали глубже стёртые мозоли.

Конечно среди нашей детворы
Всегда найдутётся парочку навинок
Когда голодные жевали жевоты
И суп варили из шнурков свойх батинок.

Всё подстрекало ветер головы,
От грабежей, до водочки поминок,
Оставленной со свежею едой
На вспухшем теле молодых магилок.

Вот так по кладбища катились мостовой,
Терновником пугающих картинок,
В них марадерство очерняюще цвело
Очередями тухлых магазинов,

Толпой сбежавших от беды
Практековали скорбное искуство,
Взымать отбросы горя, у брозды
Тогда по юности, но это было гнусно.

Потом завсегдатаи поколеннья,
Поваделись залазить в рестораны.

Внутри амбаров кислое варенье
Под сладкими усмешками сметаны,
Раздулось вспомнив чудные мгновенья
Былой и приторной когда-то славы.

Бочки зерна, и даже были дрожжи
Народной мудрости развязанные возжи
От самагона, браги и вина,
Ещё сельней деревенела голова.

И в тяжесте своей скучая,
Надумали вести ночной дазор,
Повсюду за углами поджедая
Для грязных шей мы сватали топор.

И так награбив, пьяных и трезвевших
Мы отправлялись в винный магазин,
Который выглядел как Белоснежка
Среди воняющих приземестых мужчин.

Отдав за ходку, водки полстакана.
Тебе любой из них добудет клад,
А что стакан? ответь мне для Ивана,
Когда он просто гложит всё в подряд.

В сумбуре этом проподали по подвалам
Мы вместе скрысами ложились спать
Но вскоре извели их всех на сало.
Так как хотелось всем нам очень жрать.

И в темноте немеющие пальцы
Мы грели у себя в штанах
В ананистическом без женственном нахальстве
Расписывались на шумящих потолках.

Ведь лет тогда всем тоже было мало
Но каждому сумели больше дать,
Когда в канализациях, кварталов
Менты нас начели как мусор заметать,

Но и на них нашёл управу
Недремлющий в забавах юный мозг
К дверям мы прикрепляли проводами,
Их тел электризованный психоз.

И если загремели под фанфары,
Наш парвоз всегда не без калёс,
Пэтому дымящимся легавым
Накапать время не было донос.

Мы время иногда спровляли в играх
Котясь по горкам ледянным с песком
Ощупывая девечье крики
Руками как заевший патифон.

И в кинотяатр небыло проблемы,
Попасть через открытое окно.
Оно напомилало ключ системы
В которой кроме этой дыр полно.

И там перед большим экраном,
Всегда крутили старое кино,
А новых судь страны не допускала,
Открытость не уместна для оков,

Загадочные рваные куски
Плевали в пустоту большёго зала
В идеях рабства, взвешанных клочки,
На пблику цепями надевало.

Я улици не помню, знаю цирк.
У цирка тоже прозибал когда-то
Я цирк любил, там явь впускали в мир
Под шутками тугие акробаты,

И даже Игорь Кио что-то говорил
Но а наделе он всё время это прятал,
И видемо поэтому не знал, весь люд
Его не честный хитрый театр.

А сам я клоунов ловил в антрактах
Они хотя под маской, но зато,
Из публики тащили виноватых
И надсмехались прямо им в лицё.

Хватало пять копеек на пломбир,
А счас наверно с сотнею не купеш,
В каойто мере был счастливым, прошлый мир.
То, если ты в нем нынешней забудешь.

Таблички право не меняли на домах,
На разные не русские нозванья,
И если подскользнешся ты в сердцах,
То посылали всех везде по маме.

Потом пошёл я в школу в первый класс,
Но мне учиться было грузно
Вместо искуства партии наказ
Со стен отваливался пресною капустой,

И в пионеры я не поступил
Не мог понять что значит Октябрёнок
Я был один из угловых ребят,
Драчун и хулиган уже с пелёнок.

Я ихний сторй ни как не мог признать
Да и в строю всевремя вспотыкался
Давай не будем душу истязать,
Времён с некрофелическим упрямством.

Все чтили знамя, в мумей влюблены,
Но это, да... не как не отвертется,
Короче я жевал кусок земли
Как вы из полу-поднятого теста.

Там дальше можно описать моих друзей
И маму с папой и сестру и брата,
Для них найду всегда особый день
И уйму места в старых рефератах.

Они меня любили даже свято.
И любят очень досехпор
Хотя я в жизне постоянно виноватый
И имя Дима было как позор.

Когда-то брал меня отец с собой
Во все его походы и повсюду
Мешаясь под его ногой,
Я наподал как лёгкая простуда,

Своей неясностью дурной
и отрецанием во всём уюта.

Но это до того как стал совсем больной
Уехав В Ленинград с досуга.


Ленинград .


© Copyright: Пучков Дмитри, 2005
Свидетельство о публикации №1511120239
Список читателей
Рецензии
Добавить рецензию