Время

Хамелеоном изменив свой цвет,
Плодя подстать себе двуликих клонов,
Решит за нас, что Бога с нами нет,
Не напрягая память, где мы, с кем и кто мы.

Слова избитых фраз и пустотелых тем,
Как призраки утопий старых бродят.
И пусть не все, но мы уже не те,
Чтобы не помнить больше о свободе,
 
Чтобы не знать, что сотни мёртвых душ
Забыты на больной Земле Хароном,
Где каждый день под вой сирен и стуж
Живые души заживо хоронят.
 
И каждого, как лошадь за уздцы,
Порвав сердца, надежды, души, кожу,
Так крепко держит, проще уничтожить.
Для вечности уже мы мертвецы.
 
И думает, не нам принадлежит.
И убеждает нас, что, мол, напрасно,
Мы верим в Бога истово и страстно,
И не нужна нам всем такая жизнь.
 
И снова ждёт, что где-то между строк
Заметит страх и горькое раскаянье,
и звоном позовёт на покаяние,
раскрасив грустью осень, будто впрок.
 
И путы времени и кандалы систем
Для вечности, как слёзы лилипутов.
Стучат сердца и в окружении стен,
Как ни был бы замешен камень круто.
 
Прожив всю жизнь с распятием Христа,
Мы помним всё с начала воскрешения:
от неба над дорогой до креста,
что не приносит иногда прощенья.
 
Надежда, промелькнувшая в дверях,
Глаза ослепит и всю душу вынет,
Фантомом, исчезая второпях,
оставив сердце раненым навылет.
 
Но в белизне снегов прочтя покой,
И жажду жизни в солнечном апреле,
И память урожаев под сохой,
Мы в счастье, пуще прежнего, поверим.
 
Пусть краток миг и времени в обрез,
Ушедший день к полудню сменит новый.
Неважно, кто с добычей, а кто без…
Мир примет нас лишь за упрямство! снова.