Притча о Фараоне и Жрецах

(Перевод стихотворения Дж. Руми)

В темницу гнева сердцем погружен,
Ярился до безумья Фараон.
Жрецов страны он взялся покарать,
Чтоб силу власти миру показать.

«Велю отрезать ноги вам и руки
И на стене повесить за обрубки,
Вниз головой. Чтоб веки распухали
И в муках вы постыдно издыхали…».

Он думал, в трепет приведет жрецов,
Могучих, непокорных мудрецов.
Не мог он понимать, что по-иному
На всё взирают феникс и ворона.

Он не учел, что в разных состояньях
Находится их миропониманье.
Считал, как все - они полны иллюзий,
Сомнений, страхов, распрей, скверновкусий,

Что – как и все – за свое «я» мирское
Дрожат они, как за дитя родное.
Не знал властитель: сброшены оковы
Тем, кто чрез сердце рассмотрел основы,

Кто, сидя у сердечного окна,
Увидел свет, в котором нет пятна.
Кто отличать умеет явь от тени
И подлинное «Я» от привидений.

Не видел Фараон, что ум их бодр,
А сердце - вечной радости шатёр.
И даже если в жерновах судьбы
В пыль будут перемолоты они,

Не испытают никакой боязни
Перед шальной игрой многообразья.
Кто вездесущий зрит Первоисток,
Тем стал подругой ласковою рок.

Сей мир субстанций бренных и случайных
Не более, как липкий сон. И тайны
Того, что там, за занавесом дня,
К себе премудрых странников манят.

Сколь много спящих днем! Чья жизнь, как сумрак,
Как тень, что свет луны чеканит хмуро.
Рожденье различаешь ты и смерть –
Но сон обоих запирает в клеть.

Ужель беда, коли горшечник бьет
Горшок? – Он новый тут же обожжет...
Слепца в пути одолевают страхи,
Но зрячий видит местность, видит знаки,

А потому смела его ходьба,
И не страшна дорожная судьба.
Он видит впереди родной оазис
И предвкушает вожделенный кладезь.

Давай, о помраченный Фараон,
Яви, как ты в бессилии смешон!
Рви ткань!.. Есть Тот, Кому легко соткать
Всё заново: узор и шелка гладь.

Ведь обнаженным – мог ли ты не знать,
Возлюбленную слаще обнимать.
Легко пред Ней раздеться догола,
Сорвав материальности халат!