Исход Гл 9-10 Мор, саранча в Египте

Иегова вновь наказ даёт
Моисею: быстро отношенья
Впредь наладить с Фараоном. Пусть пошлёт
Царь народ свершить богослуженье

Не на день-другой, а на три дня.
Не тушуйся, без бумажки смело
Выскажи царю ты именем Меня,
Что давно на сердце накипело:

«Не захочешь если отпустить
Богомольцев, палки им в колёса
Свои вставишь - Иегову разозлить,
Что телегу покатить с откоса.

Будет на скоте твоём рука
Иеговы длинная донельзя -
Доберутся до скота молодняка
Раньше неизвестные болезни,

Поразят верблюдов и ослов,
Всю скотину, что пасётся в поле.
Шелковистых ярочек густой покров
Язвою побьёт, не хуже моли.

Дыры будут, словно на дохе,
Что висит в шкафу без нафталина.
С коз ангорских ты получишь не мохер,
А его вторую половину.

Иегова привнесёт раздор,
Разделенье меж скотов положит -
У Израиля сынов скот будет бодр,
А твою скотину язва сгложет».

(Сын Израиля с библейских пор
Денег на прививки не жалеет.
Потому у египтян падёж и мор,
А евреев скот - живых живее.

Много позже лишь Луи Пастер
Вакцинацию откроет снова,
Что ещё микробиолог Моисей
Пользовал во славу Иеговы.

Взять любой народ - тяжёлый быт
Выручал его от эпидемий.
Паразиты - гниды, воши и клопы
Пособляли иммуносистеме.

А сегодня, хочется кричать
От бессилия, ругаться сдуру,
Дать чиновникам Минздрава почитать
Про евреев древнюю культуру.

Нашим не в пример, там берегли
Иммуносистему прямо с детства.
Вы ж клопов в стране и тех перевели,
На прививки выделяйте средства.)

Сделал всё Господь, как обещал,
Пощадил он лишь одни кибуцы.
Обесскотился Египет, обнищал,
А семитские скоты пасутся.

Моисей хотел помочь царю,
Протянул ему с вакциной руку.
Но сгубило всю скотину на корню,
Что не верил Фараон в науку,

Сердце вновь своё ожесточил
На евреев древнюю культуру -
Из Египта никого не отпустил.
Мир сильней не видел самодура.

Снова Иегова говорит
Моисею с братом Аароном:
«Выньте сажи горсть с печи, что не горит.
К небу на глазах у Фараона

Горсти полные швырните вверх
Сажи. Вы туда, она - обратно
И осядет пылью в лёгкие всех тех,
Кто не хочет знать про респиратор.

Разлетится сажа по земле,
Как разносчик редкостной заразы.
Избежать её, чумой не заболеть
Не помогут царские указы.

Штаммов, прилетевших с высоты,
На телах распустятся бутоны,
Их болезней смертоносные цветы
Отомстят царю за все препоны

Волдырями на его скоте,
Жуткими нарывы на попе…
Эпидемии случившейся лишь тень
Пробежит чуть позже по Европе.

Свою жатву собирая, смерть
От Атлантики пройдёт до Польши.
Населенье смерть там выкосит на треть,
Впрочем, войны клали ещё больше».

Аарон взял сажу из печи,
На приём явился к Фараону
Неизвестною заразой подлечить,
По симптомам всем - чумой бубонной:

Воспаление на людях, на скоте,
Эпителий нарывает, рвётся,
Очаговые места на животе,
Капельным путём передаётся.

Вредоносный актиномицет
Подмешал Господь в простую сажу.
Знал про патогенетический эффект
Моисей, специалист со стажем.

Даже тайноведцы не смогли
По микробу не словить на брата,
С воспалением средь прочих полегли
(Бороды не лезли в респиратор).

Иегова вновь ожесточил
Фараона дух. К богослуженью
За кордон евреев царь не отпустил,
Не ценил хороших отношений.

Почему и что тому виной?
Даже если Фараон слыл волком -
Кто оглаживал его рукой одной,
А другою жесточил за холку?

С фараоном, что тупей тупых -
Иегова первый провокатор,
Предлагает сохранить народ в живых,
А с лица сдирает респиратор,

Злит царя: «Когда б Я пожелал -
Язвой заразил бы всех сибирской,
И смердели б поражённые тела
До самой долины Палестинской.

Вразумить заблудших Я бы смог,
И не словом бы Я смог, а делом.
Я единый Сущий Иегова Бог,
Нет мне равного во всех пределах.

Эпидемия лишь эпизод,
Лишь дробинка в шкуре бегемота,
Поелику истребил бы я народ,
Кто тогда бы на меня работал?

Для того лишь разом не гублю
Ваше Фараоново отродье,
Дабы силу мог ты лицезреть Мою,
Чай, не пугало Мы в огороде.

Имя проповедано Моё
Будет по земле народом Сущим!
Дальше станешь отравлять ему житьё?
Помолиться Богу не отпустишь?

Вот, пошлю Я завтра сильный град,
Коему подобного в Египте
Ещё не было, сильней иных стократ,
Не услышу криков: помогите.

Ибо каждый, дом покинув свой,
Не поверивший Моей указке,
Распростится с головой своей дурной,
Получив по темечку без каски.

Шли рабов стада под крышу гнать!
Зря скотину не хочу увечить.
Рать небесная мортиры заряжать
Уже вышла ледяной картечью».

Те из Фараоновых рабов,
Убоявшиеся предсказаний,
Спешно собрались под крышами домов,
А иных настигло наказанье.

Не бросает Иегова слов,
Молнии швырять - иное дело,
Всех назавтра перебил в полях ослов,
Прочее всё от огня сгорело.

Полевая полегла трава,
Поломал град все деревья. В поле
Выжженном найдёт, теперь уже вдова,
Мужа труп обугленный, не боле.

(Если не особая нужда -
Молнии с небес и град повальный
Можно было у соседей переждать...
А сегодня и дома взрывают.)

Только на земле одной Гесем,
Где сынов Израилевых жило,
Не случилось града с молнией совсем
И травы в полях не положило.

Моисея с Аароном царь
Призывает, говорит: «Простите
Вы меня с моим народом, до конца
Не губите грешный мой Египет.

Крокодилы мы у Нила вод.
Оба мы упрямые, как овны.
Праведен ваш Бог. А я, дерьма ломоть,
Согрешил, с народом мы виновны.

Помолитесь срочно вы за нас.
Прекратятся град и громы Божьи,
Лишь затихнет громовержца грозный глас -
Отпущу в масонские вас ложи.

Свой читайте, мудрецы, талмуд,
Тамплиеры, изучайте Маркса,
Но за нереализованный свой труд
Не толпитесь у Египта кассы».

Моисей сказал: «Лишь не один
Выйду я из Вавилона града,
Прекратятся разом грады и дожди,
Ты ж возобновишь свои парады.

Глубоко в рабах засядет страх,
Наказанья выдались суровы,
Но до клетки в нервных тканях и в мозгах
Вы не убоитесь Иеговы.

Напустил когда наш Сущий град,
Лишь ячмень да лён не устояли.
Слишком рано ячменёк был солнцу рад,
Колосился, льны до срока дали

Зрелые головки на стеблях.
Поплатились только скороспелки,
А пшеница, с нею ржица на полях
Чувствуют себя в своей тарелке.

С Иорданом не сравнится Нил,
И не этот край благословенный.
Слишком рано о себе ты возомнил,
Что Египет - это пуп вселенной.

Рано ты взобрался на батут,
Подгрызут его верёвки мыши.
Все империи со временем падут,
А еврей наш возлетит всех выше.

Вышел Моисей и умолил
Иегову прекратить бомбёжки.
Моисею царь, я думаю, налил
Дозу стременную на дорожку.

Лишь на посошок с ним царь не пил
Ни «Сибирской», ни пивной «Короны» -
Слишком много бед, несчастий причинил
Посох Моисея Фараону.

(Самодержца осуждать нельзя.
Он тогда не спаивал народа.
О евреях по своим сужу друзьям,
Пил с кем до и после их Исхода.

Помнится, как раньше при питье
На бульваре Карбышева вместе
Рассуждали о стране житье-бытье,
Для начала пропустив по двести.

Раз четвёртый сбегав в гастроном,
Пьяный Крупник Библию листает:
КГБ, такой же, сука, Фараон,
В Израиль народ не отпускает.

Сердце Комитет ожесточил -
Долго жил ещё мой друг в Рассее.
Всё точь-в-точь случилось, как и говорил
Иегова через Моисея.

Горби - фараон, дерьма ломоть,
Для Исхода разомкнёт границы.
Стая Крупников с родных полей вспорхнёт,
Чтоб за океаном опуститься.

Не завидую ребят судьбе.
Как им там без нас, не одиноко?
Может правильно чиновник КГБ
Не пускал порхающих до срока?


ГЛАВА 10

Моисею Бог сказал: «Иди, семит -
Я царя науськал быть не с вами,
Дабы знамения все сии
Проявить полней между рабами.

За бессилие предвидеть форс-мажор
От своих же царь получит гоев.
Не о том сегодня разговор,
Для людей куда важней другое.

Выживания урок на пользу им:
Только тот, кто знанием владеет
Не в теории, а прикладным -
Перед власть имущим не робеет.

Мои таинства и Мой гремящий глас
Понял Фараон, но лишь отчасти:
Где евреев притесняет власть,
Жди ненастий, мора и напастей».

(Каким ни был бы могучим КГБ,
Воля Божия сильней и круче -
Пряником поводит по губе
И пинком под зад с навозной кучи.

Как, кого накажет Бог за Свой народ,
Можем поимённо мы припомнить:
Сталин не тащил на эшафот
Всех за пейсы и за имя Моня.

Как бы ни был тот тиран с людьми неправ,
Он не слыл безбожным юдофобом,
Даже Троцкого с пути убрав...
Лишь с врачами прокололся Коба.

Над врачами меч зазубренный подняв,
Под собою сук срубил по сути,
Потому и умирал три дня
Без врачебной помощи в инсульте.

Коммунист Хрущёв, партийный наш Пилат,
Открестился от грехов едва ли.
Как он гнал в искусстве авангард,
Так и самого его прогнали.

След туфли его хранит архив ООН,
И хрущобы люди не забыли.
Гнал бы не евреев - самогон,
Еще больше бы его любили.

Брежнев, мировой мужик и балагур,
Угодить хотел и тем, и этим,
Слишком высоко был наверху,
Что бегут евреи - не заметил.

И его народ по-своему любил -
Ведь не забирали на рассвете.
Эру он для избранных открыл -
В рай кататься на чужом лафете.

На Андропова нахлынула тоска,
Задушила Хельсинская жаба,
Перестал евреев выпускать.
Жабами наполнилась держава.

Коммунизму, понял человек, не быть -
Слишком стал народ жабородящим.
Если жаб всех разом перебить,
Где прикажешь хоронить смердящих?

Прав защитники, залётные грачи
Сердце у царя ожесточили.
Те же пресловутые врачи
От сети Генсека отключили.

Константин Черненко, что ни говори,
Властью был своей скорей измучен.
Дабы он чего не натворил,
Бог прибрал его на всякий случай.

Объявился в тёмном царстве Михаил,
На старуху враз нашлась проруха,
Развалил страну Мафусаил…
Как его Громыко не прочухал?

Как Генсека выбирал конклав жрецов,
Позже скажут, стоит дорогого -
Выбрал лучшего из подлецов.
Голоса считал сам Иегова.)

Моисей и Аарон пришли домой
К деспоту, читают с выраженьем:
«Долго ль не смиришься предо Мной?
Отпусти народ к богослуженью.

Иегова здесь с тобою говорит!
(Излагают складно по бумажке),
Передать тебе велит: бандит,
Брось свои имперские замашки!»

(Как когда-то Ельцин, первый секретарь
Матерящий третьих за работу,
Вспомнил Аарон блатной словарь,
С Фараоном стал по Фене ботать.

Не хочу я сквернословить, видит Бог,
Выражения смягчу при этом.
Выше сфера чем, тем ниже слог,
Что возьмёшь от криминалитета.)

«Дурочку пред нами, падла, не ломай,
Не с таких наш Бог штанишки снимет,
Из истории анналов вынимай
Ты Бакатиных и иже с ними

Козыревых и подобных им ворюг,
Открывай границы и пределы
Для чернух, ублюдков и порнух
И готовься к миру переделу.

А не выполнишь, я завтра саранчу
Наведу на край без волокиты -
Сонм чиновников, сказать хочу,
Сверхпрожорливых и плодовитых.

Саранча собой покроет землю, как
Ксению Собчак богач-любовник.
Та напасть доест последний злак,
Уцелевший от огня и молний,

Дерева обгложет те, что не добил
Град, чертополох дожрёт на поле,
В дом ворвётся, как ОМОН дебил,
Как судебный пристав, обездолит.

С этой саранчой твой облюбует дом
Столько пришлой и обычной швали,
Сколько до потопа и потом
Ни отцы, ни деды не видали.

Бранденбургские ворота отвори,
Запихни куда подальше гонор…
И не вякает, а говорит
За народ с тобою Иегова!»

С саранчою обещался Моисей
Показать царю, кто есть хозяин,
Навести непрошенных гостей.
От испуга варежку раззявил

Люд египетский, рабы. Простую чернь
Чернышевский защищал, Проханов…
Рабства в ней в смуглявой по сей день
Столько - хоть выцеживай в стаканы.

Забродили мысли в том плохом вине,
Зреет бунт, недалеко до смуты.
Есть в стране евреи, или нет -
По фигу, когда глазёнки мутны.

Фараоновы к царю идут рабы,
Говорят: «Доколе будешь мучить
Ты холопов, драть наши чубы?
Лучше спой своё Бесаме муче

Иегове, отпусти его людей
Отслужить молебен за границей.
Если набожен столь иудей,
Валит пусть, коль дома не сидится.

Неужели, царь, не видишь ты, слепец,
Что Египет гибнет безвозвратно?
Вслед за маленьким большой песец
Мы имеем по зверьку на брата».

Моисею с Аароном посему
Фараон сказал немногословно:
«Да пошли вы к Богу своему…»
Стали оговаривать условья.

Кто пойдет, за кем? Серьёзнейший вопрос -
Толчеи как избежать и давки?
Был ещё вопрос весьма не прост -
На три дня кого оставить в лавке?

Моисей царю в запале так сказал:
«Со старухами, со стариками,
С сыновьями двинем на вокзал,
Дочери и те пребудут с нами.

Живность с глаз долой с собой мы уведём,
Пусть она оставшихся не дразнит.
В жертву мы барашка принесём
И устроим Иегове праздник».

Некрасноречивый с детства Моисей
Был косноязычен по привычке.
Царь вскипел от этих новостей,
И опять не обошлось без стычки.

Прозорлив был Фараон и говорил,
Как Андропов в годы молодые:
«Я б своих евреев отпустил,
Если б не их помыслы худые.

Ишь задумали чего – уйти с детьми,
Отвалить с державы, отщепенцы…
Отходить бы вас, друзья, плетьми,
Поумнели бы невозвращенцы.

Подложить вам не удастся мне свинью.
Ваши дети будут здесь залогом,
И в пустыню, как по авеню,
Скатертью не ляжет вам дорога.

Со двора послов царь выставляет прочь.
Иегова за своих вступился,
Местечковым был готов помочь,
На аборигенов ополчился,

План налётов обсуждал на все лады.
Подготовленные диверсанты
Поджигали у царя склады,
Где хранились ядохимикаты.

(Также НАТО, чтобы сербов проучить
Оснащало сотни самолётов,
Собирало толпы саранчи
Для бомбардировок и налётов.

Возражавшим Иегова запретил
На него смотреть подобным тоном.
Племенной Бог очень не взлюбил
Примакова, кто свои заслоны

Для налётов саранчи не преминул
Возвести - Атлантику минуя,
Самолёт обратно развернул,
Штатам показал кишку прямую.

Прыгать как за наши красные флажки,
Мало бы волкам не показалось,
Если бы из той прямой кишки
Ельцина мурло не улыбалось.)

Всем известно, саранча тупой народ.
Если ею управлять умело,
С неба на Египет упадёт,
Всё дожрёт, что с града уцелело.

День и ночь с полей Брюссельских ветер дул,
С штаб-квартиры НАТО дул восточный,
Саранчу нёс. (Здесь мудрец загнул,
С направленьем ветра был не точен.

Как сегодня Буш про всё с Ираком врёт,
Жрец народ решил сбить с панталыки -
Мол, с востока вся зараза прёт…
Да, фальсификатор был великий.

С запада совсем не реже шла беда,
Крестоносцы латами гремели.
А что круглая земля, тогда
Представленья вовсе не имели.)

На Египет опустилась саранча,
Землю скрыла всю одномоментно,
В кувшинах - зелёная моча,
В блюдах - насекомых экскременты.

Обглодала до последнего пенька,
Что спаслось от града и пожара.
С нею вместе малого зверька,
Звать песец, в избытке набежало.

Саранча траву всю съела, зеленя,
Все плоды древесные побила.
Возмущаться стали у плетня
Египтяне, громче всех - Ампилов.

С Иеговой обстоит наоборот
Всё - что было белым, станет красным.
Вынудил царь собственный народ
Перед сионизмом пресмыкаться.

С улиц прилетел кастрюль гремящих звон
И ворвался в царские палаты...
Спешно призывает Фараон
Моисея с Аароном братом,

Говорит: «Пред Иеговой согрешил,
Мне простите грех мой. Перед Богом
Помолитесь за меня в тиши,
Дабы отвратил Он от порога

Смерть мою в сопровождении толпы».
(Мысль пришла одна, иных дурнее:
Взять толпу особенно тупых -
Сколько будет среди них евреев?

Этим этносом я просто поражён.
Не из самых несмышленых будет,
А ведь вечно лезет на рожон,
Все народы призывает к бунту.

Новодворскую мы, как пример, возьмём.
Если эту дочь, рабу свободы,
Не задержат ночью или днём -
То впустую пролетели годы.

Горькие слова о правде бытия
К небу вознесутся из темницы...
За Ампилова спокоен я
Этот сам до Бога докричится.)

Не ответил Фараону Моисей,
Вышел от царя и помолился,
Дабы Сущий Бог вселенной всей
На слова мои не рассердился.

Избирателен ко всем Господь пока,
Бунтарей же полюбил до гроба,
Разве что, Ампилова - слегка,
А вот Новодворскую - особо.

По Писанию, поднялся ветродув,
Саранчу всю сдул и бросил в море.
Все ампиловцы пошли ко дну,
Сам Ампилов утопился с горя.

Не осталось ни одной по всей стране
Саранчишки, жить бы да дивиться.
Бог, как кардиолог, сказал - нет,
Сердцу приказал ожесточиться

Фараона. И опять не попадёт
Паства Иеговы на молебен.
Наказать царя за Свой народ
Снял ремень Господь на чёрном небе.

С пасынка Египта до колен штаны
Приспускает Иегова-лекарь
И тремя затменьями луны
Лечит без микстуры и аптеки:

«Руку к небу, Моисей, свою простри
И Чубайсу выдай подзатыльник -
На три дня и ночи, тоже три,
Над страной пусть вырубит рубильник.

Пусть опустится на всех густая тьма,
Осязаемая словно студень.
В том желе, наполнившим дома,
В темноте помучаются люди.

Нагреватели кто ставит в дом тайком,
Создаёт пожарную угрозу,
Греется ворованным теплом -
Те ещё и в холоде помёрзнут».

Руку к небу Моисей свою простёр,
Свет погас и действо прекратилось,
Занавес упал и на простор
Тьма Египетская опустилась.

Мышеловкою Чубайса западня
Спрятала страну под медным тазом.
С места не вставал народ три дня,
Полз на ощупь, даже к унитазу.

Тьма, темнее самых беспробудных снов,
Проморозила страну до днища.
А у богоизбранных сынов
Израиля свет горел в жилищах.

Полномочий Главэлектрик не сложил,
С Иеговой действовал он в тему,
Подтвердил лишь, что народ их жив
Не единой энергосистемой.

На уступки Моисею царь пошёл,
На позиций двух согласованье
И сказал сквозь зубы: «Хорошо,
Всех детей я отпускаю с вами.

С юных лет своих еврейские мальцы
Обучаются пусть бить поклоны,
Видя как в трясучке их отцы
Иегове служат исступлённо.

А в Египте мелкий лишь и крупный скот
Ваш останется в знак возвращенья.
За грехи, что совершил народ,
Не скоту ж вымаливать прощенье».

Не согласен оказался Моисей.
Всё забрать с собой – таков обычай.
Это только глупый Одиссей
Бросил дом свой в поисках добычи.

Моисей сказал: «Для принесенья жертв
Иегове мы с собой открыто
Скот выводим, чтоб в пустыне жечь,
Не оставим дома ни копыта.

Но доколе не придем туда мы все,
Мы не знаем в жертву принести что».
Так косноязычный Моисей
Изъяснялся недипломатично.

Оттого ли, что рубил слова с плеча
Или звуки Моисей коверкал,
Но взорвался Фараон, вскричал,
Оскорбил напрасно человека,

Словно умопомраченья на краю,
Заорал: «Не медля, убирайся!
Берегись, не зли меня - убью.
Впредь передо мной не появляйся».

Моисей тогда подумал: Сам дурак,
На бомонд я клал в любой столице.
А царю сказал: Пусть будет так.
Не явлюсь я впредь пред ваше лице.