И немножко о Жизнелюбии

С благодарностью Екатерине Секретарёвой - за идею и Вдохновение,
и дочери Марии - за чудные вкрапления «современного сленга».

;-)

Собираясь в дальнюю дорогу,
он восстал со стула тяжело,
чуть помедлив, грузно влез в седло,
и сморгнул торжественно, но строго.

На боку, булатный, но неострый,
будто лом болтался долгий меч -
нелегко очистить от коросты
то, что нужно смолоду беречь...

Было время, на сенном базаре
он такое, было, вытворял!
Нет, мечей не чистил - чистил хари,
хмель гонял "за Батюшку-царя"...

И когда во царские палаты
прискакал с границы тот гонец -
на страну напали супостаты -
он и понял: вот же! Наконец!

Послужу за совесть и на славу,
проявлю не жлобство - мастерство,
получу награду за исправу...
А она? - потерпит, ничего!

Решено! - и был он скор на сборы.
И она - наивна, но тверда -
отпустила, и, почти, без споров:
вот вернётся, мол, и вот тогда

будет свадьба, будет счастья море,
будут зори алы, луг в росе...
Но: то после (лучше б, если вскоре),
а пока же - ленточка в косе...

И летели дни, текли недели:
были битвы, девки, да вино…
А на площадях бродяги пели,
как в безумной сечи заодно

со царёвой ратью шёл в атаку
возмужавший мечник; как, шаля -
будто вспомнив о базарных драках -
полонил чужого короля;

как с посольством был отправлен вскоре,
в ту страну, откуда враг пришёл,
как купал коня в заморском море,
как служил исправно, хорошо;

как мешками получал в награду,
всё, чего желал и что он мог;
и ещё... что будет вскоре радость -
мол, посольства завершился срок,

и теперь, как прежде неженатый,
ветеран и гордость всей страны,
при коне да в золочёных латах,
он в пути к любимым и родным...

А она? - ждала его три года,
боле не наивна, но тверда,
наслаждалась, до поры, свободой
и о нём мечтала, иногда.

И легко - вот каверз мастерица! -
женихов «гнобила» только так:
отвергала и чины, и лица,
иногда пуская в ход кулак.

Не пришлись ни дурачки, ни прынцы
ко двору, ни роскошь и ни власть -
предпочла его, идя на принцип.
И ждала не зря, и… дождалась!

Он пришёл: седой, хромой, горбатый -
не умыт, не брит и не богат.
Поглядела дева на солдата,
и рекла: «Да где ж ты шлялся, гад?!!

Столько лет ждала тебя исправно,
верила бродячим, не скорбя -
о войне, о тяжкой службе славной -
эти песни что ль не про тебя??!

Ускакал весёлый и румяный,
обещал любить и был не пьянь!
Свадьбу, мол... Явился ж, окаянный,
чуть не в перьях - на себя ты глянь!»

И сверкнули исподлобья очи,
вмиг сбивая с девы юной спесь -
«Ты сердись, Родная, да не очень! -
любишь ли таким, каков я есть?»

Голос, чуть глухой и хрипловатый,
остудил истерик миражи -
«Ничего, что ты седой, Солдат мой...
Главное, Родной, что просто жив!»

И воспрянул гордый стан солдата -
миг, и плащ на землю уронён…
А под ним сияют златом латы -
Правдой песни сложены о нём.

«Ты прости, что шёл к тебе так долго...
Что пешком пришёл, не на коне...
Что в пыли... Но видишь: целы ноги,
хоть башка не в лаврах - в седине…»

И взметнулась страсть не в полнакала!
А из страсти родилась любовь...
Ты о жизни, было, намекала? -
Будем жить, и долго - я с тобой.