Клён

       Клён
       Посвящается Дарье Широковой

       Стережёт голубую Русь
       Старый клён на одной ноге.
       С. Есенин

Высокий клён, такой печальный,
Из сказки словно он пришёл,
Окутанный извечной тайной,
Но рядом с ним мне хорошо.
Своей листвой он укрывает
От злого ливня и грозы –
Как будто страж родного края,
Своей не выпустит слезы,
Ничем себя он не раскроет,
Ничем себя не выдаст он,
А птиц, летящих шумным роем,
Укроет ветвью, как крылом.
Случайный путник не помеха –
Его согреет всей душой,
И, собираясь дальше ехать,
Махнёт тот путник головой.
Ответит клён кивком угрюмым,
Прошелестит листвой своей
И вновь, наполнен важной думой,
Хранит покой других гостей.
А коль найдётся тварь чужая,
Покой тот вечный ворошить,
Клён встанет на защиту края,
Своей не жалуя души.
Пускай он с виду неказистый,
Покрыт корявою корой –
Своим древесным сердцем чистый
И с человеческой тоской.
Любой обман и лесть любую
Заметит раз и навсегда.
И тут же словно затоскует,
Ведь сам не лжёт он никогда.

Привыкли мы с зимой прощаться,
Когда апрельская капель
В округу льёт свирели счастья,
Как старый русский соловей.
Зима суровою порою
Давно всю землю облегла
И в душу стужей ледяною
Опустошенье принесла.
Но лишь уходят прочь морозы,
Как тут – капели-соловьи,
И расцветают снова розы,
Роняя лепестки свои.
Весну первее всех встречают
Своими играми коты,
Собаки с визгом, воплем, лаем
Друг дружку щиплют за хвосты.
И первые мгновенья марта
Лучами света входят в дом,
И души, полные азарта,
Уже мечтают лишь о том…
Уже тепло ласкает сердце,
Уж нету снега на полях.
Душою можно тем согреться,
На чём стоит моя земля.
Она стоит не на обмане –
Об этом знаем мы с тобой,
Она стоит на созиданье,
Что называется – Любовь.
Любовью мы живём на свете,
Ведь без неё прожить нельзя.
Не только мир за нас в ответе –
И мы ему должны, друзья!
Хоть раз нас мир несправедливо,
Плюя на совесть, наказал?
Наверно, мы, живя счастливо,
Не смеем посмотреть в глаза.
Себе от жизни, может, каждый
Без меры хапать норовит.
Душевной он болеет жаждой
И не осознаёт любви.
Он многого не понимает,
Любви к себе не видит он,
А я, рождённый вешним маем,
Всё это принимал за сон.
Поверьте, впрочем, не виню я
Людей за их духовный сон.
Не зря поётся «Аллилуйя!»
И льётся колокольный звон.
Когда-то я, больной и чахлый,
Лечиться в божий храм пришёл.
Кадило там не пеплом пахло,
И пламень от свечи не жёг.
И от её горячей ласки
Светлел поникший было взор,
И жизнь, как будто в старой сказке,
Вела с начала разговор
О Родине – большой и малой,
О вечном смысле бытия.
От этих разговоров стала
Добрее вновь душа моя.
И чувство доброе, святое
Нашло своё в ней место вновь.
Всегда, везде иду с тобою,
Храни меня, моя любовь!..
Любовью я восстал из дрёмы,
Любовью был я просвещён,
Любви я до земли поклоны
Бить не устану горячо.
И с той поры моя дорога
Определилась средь полей.
Хоть в небесах не вижу Бога,
Но вижу Бога на земле.

Как много есть Россий в России –
У каждого своя она,
И лишь бескрайним небом синим
Она навеки скреплена.
Одна Россия – слишком много
Для человеческой души.
Не осуждай, читатель, строго,
Бросать упрёки не спеши.
Россия для кого-то – дворик,
Где он мальчишкою шалил,
Где в дерево бросал топорик, -
И нет иной ему земли.
А для кого-то это место
Затеряно среди полей,
Где он гулял с весёлой песней,
Перекликая журавлей.
Для садовода нет роднее
Цветущих по весне садов,
Средь яблонь во сто крат теплее,
Чем средь тропических лесов.
Ведь эти яблони и груши
Его трудом цветут окрест,
Благоуханьем греют душу,
И нет милее этих мест.
А для кого-то это – речка,
Что вылезла из берегов,
Где с удочкой сидел беспечно,
Где удался большой улов.
Кому-то ничего не снится
Родного леса окромя,
Где тетерев, шальная птица,
Токует, голову сломя.
Кому-то дорог милый город,
Кому – родительский завод.
Не сможешь ты уйти от спора,
Ведь каждый правдою живёт.
У всех нас – малая Россия,
Которой дышим и живём,
Но если вместе – станем силой,
Святою Русью назовём.
Одна бескрайняя Россия –
Великорусский наш народ,
И под единым небом синим
С благословения живёт.
И коль найдётся ворог лютый,
Решится если он напасть,
Один народ одной минутой
Единую поставит рать.
И не сломать нас – тем мы сильны,
Что каждый Родину свою
Найдёт в одной большой России
И за неё умрёт в бою…
Копна волос на мне ершится,
И галстук бьётся на ветру,
Он резвый, как лихая птица
И хочет выскользнуть из рук.
Пиджак колышется крылами,
Холодный ветер веет в нос.
Затылок греется лучами –
Я рад безумно всё равно.
Я по родимому селенью,
Зажмурившись, пройти смогу
И, переполненный волненьем,
Не задыхаюсь на бегу.
Вдоль пруда я пройду неспешно:
Там три мальчишки-рыбака
Играючи, совсем безгрешно
Живцом поймают судака.
Но мысль моя быстрей, чем ноги,
Она стремится вся туда,
Куда ведут мои дороги,
Там, где святая Благодать.
Меня всегда, где бы я не был,
Зовёт родная сторона.
И мне глядеть не нужно в небо –
Светлее неба мне она.
И Родина моя вместилась
В совсем обычные слова.
Их не затмит чужая сырость,
И их не осквернит молва.
И чтобы в мире ни случилось,
Иным не мыслит голова…
И перед взором мне открылась
Родная школа номер два.
Два этажа с зелёной крышей
И побелённою стеной,
Свои незыблемые тиши
Расположила предо мной.
Весной проснувшийся от дрёмы,
Шумит ветвями яблонь сад.
Тут действуют свои законы,
Чисты и святы, как роса.
Ворота на замок закрыты –
Но нет, открыт свободно путь,
Коль ты забыл свои обиды,
Коль сможешь их перешагнуть.
Я на крыльцо взошёл родное
И тихо на ступени сел.
В душе взыграло дорогое:
Я вспомнил детства карусель.
На ней кружили мы беспечно,
Не зная тягот и забот.
Хотели, чтобы длился вечно
Последний школьный этот год.
Но время нас неумолимо
Ко взрослой жизни приведёт
И не свернёшь, не сможешь мимо
Объехать этот поворот.
Как мало жизни мне осталось,
А что же после ждёт меня?
Какую искреннюю жалость
Все уголки души хранят!
Ведь раньше был совсем другой я,
С друзьями пил я горький хмель,
Казалось, заливаю горе
С душевной братией своей.
Хмельные, мы не раз чудили,
Считали, нет плохого в том.
На самом деле в грязи, в иле,
В болоте вязли. Всё вверх дном
В глазах ослепших нам казалось,
Был без конца зловещий круг.
Какая искренняя жалость
Меня терзает, милый друг.
Но в день один благословенный
Я с Божьей помощью прозрел,
Как будто силою священной
Воскрес из мёртвых на заре…
Как долго я терзался сердцем,
Жалел, что много потерял.
Но слава Богу, что согреться
Позволила душе заря…
Воспоминания кружились
В моей безумной голове.
Ах, как же мы прекрасно жили,
Мне не забудется вовек!
Любовь познал я в этих стенах,
Увидел счастье, понял жизнь.
Судьбу свяжи с ней непременно,
И не сорвёшься камнем вниз.
И пусть не всё случилось в школе,
Как я душой того хотел,
Я буду в радости и в боли
Приверженным своей мечте…
Я встал с крыльца, и ветер с юга
Согрел прозревшее чело.
Как жаль, что жизнь нейдёт по кругу,
Что прошлое давно ушло…
Я песню Гомана о доме
Запел, она рванула ввысь,
Деревья в вешнем перезвоне
Мне хором вторили листвы.
Меня вперёд вела дорога,
И солнце освещало путь.
Там впереди – совсем немного,
Пройти осталось лишь чуть-чуть, -
И я увижу дом кирпичный,
Мне хорошо знакомый дом,
Покрытый крышей черепичной.
Когда ж я побываю в нём?
Когда, когда же хватит силы,
Чтоб мне себя перебороть?
Я поглядел, и мне хватило,
И я ушёл мгновенно прочь.
Моя душа до боли сжалась,
Вернуться надо! – не могу!..
Как будто огненное жало
Вонзилось в сердце, или жгут
Скрутил его смертельной хваткой,
Но боль прошла, хоть мне и жаль,
И я своей походкой шаткой
Прошёл ещё немного вдаль.

Люблю я Туровскую рощу,
Люблю я нежный щебет птиц.
На свете ни мудрей, ни проще
Печальных песен не найти.
На свете нет стройнее елей,
На свете нет белей берёз,
И их разрушить не сумели
Ни лёд, ни стужа, ни мороз.
Стоят они стеной сплошною
На страже доброй тишины.
Они тебя собой укроют,
С какой бы ни был стороны.
И перед ними как на страже
Весёлый ручеёк бежит,
Который, коль страдаешь жаждой,
Волшебной влагой оживит.
Он и зимой в мороз трескучий
Бежал, резвяся и смеясь,
И хохоча над грузной тучей,
Что дальше в небо понеслась.
А в роще тихо и уютно,
Лишь дятел в щепки точит сук,
Да соловьи поют кому-то –
Кто только не поёт в лесу!
И я, коснувшись лишь ногою
Приятной золотой листвы,
Пою, взываю хриплым воем,
Подняв лицо простое ввысь.
Когда душе бывает сложно,
Я прихожу всегда сюда.
И прикасаюсь осторожно
К тому, чем дышит Благодать.
С частицей этой благодати
На душу вновь прольётся свет
Её надолго сердцу хватит,
И молод буду я вовек.
Остановившись у порога
Пред этой сказочной страной,
Тропинкой тянется дорога
За ручейком передо мной.
Ручью я говорю: «Здорово!
Ну, как дела, мой верный брат?
Пусть это прозвучит не ново,
Но нашей встрече очень рад!»
«Да ты вообще какой-то странный! –
Прищурившись, ручей сказал. –
Не болен ли?» - «Нет, просто рано
В душе моей зажглась слеза».
Ему, прищурившись довольно,
Я левым глазом подмигнул.
Ручей всё понял и невольно
Петельку лишнюю загнул.
Я из него отпил водицы,
Остановился перед ним,
Но щебет трепетный синицы
Меня позвал из тишины.
Аллеей белые берёзы
Мне с двух сторон граничат путь,
И листья, капая как слёзы,
Ковром застелют мне тропу.
Апрелем листья зеленеют,
Играют в солнечных лучах.
Невдалеке крапивник тлеет,
Он прошлой осенью зачах.
Но как приятно пахнет это,
И, словно сладкий аромат,
Полнит энергией поэта,
Любому запаху я рад.
Я рад любому шевеленью
В ещё не выросшей траве –
Тревожит мне оно волненье
В моей остывшей голове.
И вот пришёл я на поляну,
Как дорога же мне она.
Здесь отрезвеешь даже спьяну
И вновь напьёшься допьяна.
Здесь самый воздух иль трезвеет,
Коль надо – снова опьянит.
Но мгла на сердце здесь не веет,
Душа от горя не болит.
Ведь здесь живёт хранитель рощи –
Высокий и кудрявый клён…
Хоть сделал я лицо попроще,
Он сразу понял: я влюблён.
И это слово раскатилось
По всей округе на ветру
Неслыханной, но доброй силой,
И я подумал, что умру.
«Ну что, мой друг, болеет сердце?»
«Болеет сладкою тоской,
Такой болезнью лишь согреться,
Но обрести нельзя покой…»
«Ты знаешь, друг, я слишком старый,
Недавно это ощутил.
При ветре эти ветви стали
Скрипеть вовсю, и мало сил
В древесных жилах мне осталось,
Я высыхаю, вышел век.
Такую горестную жалость
Ты не поймёшь. Ты – человек,
Живёшь едва второй десяток,
Я сотни лет уже прожил,
Провёл несчётно жарких схваток
За рощу милую, за жизнь.
А после смерти будет кто же
Родную рощу охранять?
За это бремя взяться сможет,
Попробует сменить меня?»
«А как Ручей? Он смел и молод,
Тебя он сможет заменить.
Ему не страшен зной и холод.
Он сохранит всей жизни нить».
«Постарше нужен, поспокойней,
А этот дел нагородит!
Умён, но чересчур уж вольный,
И любит лишь одни дожди.
Ах, что судить? Но очень надо
Мне всё ж преемника найти.
Одна мне, старику, награда:
Свой долг исполнить и уйти…»
Мы долго с ним проговорили,
Мне стало жалко старый клён!..
Как дороги мне эти были
И слово нежное «влюблён».

Ах, как приятно возвратиться
В родные, милые края,
Где под окном поёт синица
И где живёт душа моя.
Я снова воздух твой вдыхаю
И обнимаю ветер твой.
Душа полна весной и маем,
Ведь обрела она покой.
Родной мой край! Родная школа!
Как долго я не видел вас.
Так хочется звонок весёлый
Услышать сердцем хоть бы раз.
И словно он звенит повсюду,
Весь слух мой звоном наполнён.
И никогда я не забуду
Священный вечный этот звон.
За этот месяц мне не мало
Пришлось душою испытать,
Она до крайности устала,
Но в ней жила одна мечта.
Когда мне было очень трудно,
Я вспоминал про дом родной,
И сотни раз случалось чудо:
Силён я был своей мечтой.
И вот я здесь. Родные двери
Со скрипом открываю я.
И сквозь неслышимые трели
Знакомого мне соловья
Я слышу голос, так знакомый,
«Какие люди!» - Боже мой!
Я дома. Дома! Дома!! Дома!!!
И сердце полнится слезой.
Мы крепко жмём друг другу руки
И улыбаемся в лицо.
Всю жизнь мою взяв на поруки,
Вы стали мне родным отцом!
А Вам скажу я без обмана:
Коль мы не выбираем мать,
Вы для меня – вторая мама,
Хоть можно первой Вас назвать!
Нет, я не говорил всё это,
Кричала лишь моя душа.
И ожила она как летом,
Легко, спокойно ей дышать.
Такой судьбе я предназначен:
Семья и дом мои – всё здесь.
Не может быть никак иначе,
Таков назначен свыше крест.
Я так люблю смотреть, как дети
Беспечно радость не таят.
И жизнь прекрасна на планете,
Коль слышен звонкий смех ребят.
Они просты, они безгрешны,
Они наивны и смешны.
И благодатью свежей, вешней
Святой, нетленною полны.
Но что за подлый рок летает
Над нашей детскою судьбой?
И чистота бесследно тает,
Уходит из души покой.
И вот уже былые дети
Такое в жизни натворят…
Вопрос нуждается в ответе:
Кто портит души всех ребят?..
«Сейчас трудней работать станет,
Опоры меньше в детях нам.
От нас всё дальше, прочь их манит,
Нам смена новая нужна.
Пройдёт ещё совсем немного –
И мы уйдём, а кто взамен?
Кто выберет идти дорогой,
Сражаясь с чередой измен?..»
И посему я в школе вечно
Стремился людям помогать,
Ведь благодарность человечья
Мне бесконечно дорога!
Я вновь прошёл по тихим школьным
Родным для сердца этажам.
Как грустно, бесконечно больно
Прощаться было раньше нам...
Но боль разлуки лишь сильнее
Смогла меня с тобой связать.
Тебя я мысленно лелеял,
Тебя я почитал за мать.
Среди учителей родимых
Я вечной ласкою объят.
Никто пройти не может мимо
И встрече этой очень рад.
Мой класс, моё родное место
Перед учительским столом –
Вы не померкните безвестно
В прозрачном разуме моём.
В моей душе да будет вечно
Воспоминанье о тебе.
Заботиться о ней сердечно
Я Богу дал святой обет…

В своей я жизни безнадежью
Доверил полностью судьбу.
Бог всё же принял глас мятежный
И услыхал мою мольбу.
В душе я словно стал блаженный,
Ведь жил я лишь одной тобой.
Была тверда, непреклоненна
Та нераздельная любовь.
И я, надежды не имея,
Любить совсем не перестал.
Твой образ мысленно лелеял,
Он жил в несбыточных мечтах.
А ты не знала, что «улыбка
И эти карие глаза»
Написаны одной ошибкой:
Что я не смог тебе сказать.
Почто? – наверно, ты спросила б,
Почто молчание хранил?
А потому, что образ милой
Не сразу предо мною всплыл.
И лишь за сотней вёрст дома
Я смог вдруг чётко осознать:
Пускай ты отдана другому,
Но больше жизни мне нужна.
Ах! Без надежды быть влюблённым –
Вот чувство, данное на век.
Но мне, тобою покорённым,
Настало время дать ответ.
И вот в тот день перед разлукой
Тебе я передал письмо.
Моей любови на поруки
Дано свидетелем оно.
И целый месяц – ожиданье,
Что ты ответишь на него.
И без надежды на свиданье
Я жаждал только одного.
Услышать голос твой знакомый,
Не важно, что бы он сказал.
Я б грезил, что я снова дома
И душу грела бы слеза.
Но не дождался я ответа
И вновь теперь иду к тебе.
Надеждой сердце не согрето –
Доверюсь лишь своей судьбе.
Крыльцо, знакомое до зуда
Я как на крыльях пролетел, -
Одной печальною минутой
Разверился в своей мечте.
Я постучался тихо-тихо
И с замираньем сердца ждал.
Не счастье для себя, а лихо
Я знал, что получу тогда.
Я ждал всего одно мгновенье,
И сердце билось из груди.
Не выдержит ничьё терпенье,
Коль нет надежды впереди.
Шаги неслышные за дверью
Узнал в кромешной тишине.
Открылась дверь – глазам не верю!..
Как долго не видался с ней!
Каштан волосьев с плеч струится,
И руки держат стройный стан.
Ты, шемаханская царица,
Я душу за тебя отдам!
И карьи очи смотрят прямо –
В них мудрость вечная видна,
В них не увидишь ты обмана –
Чиста как истина она.
Как часто грезил я минутой,
И вот настал заветный миг.
Но словно нравится кому-то,
Чтоб разрывался в сердце крик.
Она глядела удивлённо,
А я безмолвием стоял,
И образ ветреного клёна
Воспоминанья нагонял.
«Ну, как дела? – она спросила, -
Ты, вроде бы, служить ушёл?»
И я ответил через силу:
«Да, у меня всё хорошо».
Я сотни раз мгновенье это
В уме хотел вообразить.
Но сердце доброе поэта
Не в состояньи лебезить.
Тогда спросил её я прямо:
«Ты получила то письмо?»
В ответ – молчание. Туманом
Затмило разум мне оно.
Подумав здраво, я уж было
Хотел сейчас же прочь уйти.
Но вновь надежду подарило
Простое слово «Подожди!»
«Ты не торопишься куда-то?»
«Нет, вовсе я не тороплюсь.
Ещё есть время у солдата
Мотать судьбу свою на ус».
«Ну что, скучаешь ли по школе?»
«Полдня провёл сегодня в ней.
Я не могу в душе без боли
Не вспоминать своих друзей».
«Зачем же ты тогда покинул
Родные отчие края?»
«Я на чужбине чуть не сгинул,
Меня любовь спасла моя».
И я увидел, как зардели
Её ланиты и чело.
«И я любила с колыбели,
И мне в любови повезло.
Уже два года замирает
Душа при имени его.
И Бог стихи мне посылает
К нему для сердца моего.
Прости, мой друг, другому душу
Хочу навечно я отдать.
Но не печалься и послушай:
Надежду нечего терять.
Другую ты найдёшь, и вскоре
И ей стихи напишешь ты.
И с нею в радости и в горе
Исполнишь все свои мечты».
Все мысли вихрем вмиг промчались
В моей безумной голове.
Хотелось всё сказать сначала,
Хотелось лишь начать: «Ответь!»
Но тишину порвать не смея,
Безмолвно я покинул дом.
Надежды больше не имея,
Я непременно буду в нём.
И ты, любимая, родная,
Мне, может, вновь ответишь «Нет!»
Но, образ твой оберегая,
Не сможет разлюбить поэт.
Ведь сердце нежное в поэте
Живёт и дышит лишь тобой.
«Зачем, зачем на белом свете
Есть безответная любовь?!»

Ручей у рощи всё резвится,
Ведь для него кончины нет.
К нему согреться и напиться
Пришёл отверженный поэт.
«Здорово, братец! Что за диво?
И почему печаль в глазах?» -
Спросил ручей меня учтиво,
Ответ я не успел сказать, -
Он мудрый, этот добрый мальчик,
Умён совсем не по годам.
«Могло ль произойти иначе?
Ты понимал, что никогда
Тебе по жизни не засветит
Такое счастье от судьбы.
Она забудет о поэте,
Отринет все твои мольбы».
«Я не о том страдаю вовсе,
Другое горе душу рвёт.
Остановился на вопросе:
Что дальше в жизнь мою придёт?
Зачем покинул я любимый,
Родной для сердца отчий дом?
Стезю предписанную мимо
Я пропустил, грущу о том.
Не вижу больше я просвета
В моей загадочной судьбе.
И данный всей душой поэта
Как мне сдержать святой обет?»
«Я не могу тебе ответить,
Иди, у Старика спроси!»
Но ненавистный злобный ветер
Вдруг дунул, не жалея сил.
Гроза! Всё небо стало чёрным
И изрыгнуло сверху вниз
Всю силищу огнём проворным.
Раскаты грома понеслись,
И молния насквозь пронзила
Свинцовой толщи облака.
Да, есть на свете чья-то сила,
Коль грянет – то наверняка!
Грозы я сроду не боялся,
Однако в тот ужасный миг,
Когда зловещий гром раздался,
И я вдруг головою сник.
Не знаю, что со мной случилось,
Я в рощу побежал скорей,
Не понадеялся на милость
Небесных громовых огней.
Рванул я быстро на поляну,
Где мой стоит столетний клён.
Но разум наполнён туманом:
Пуста поляна. Где же он?!
Лежит могучий, поражённый
У основанья своего,
Небесной силой побежденный,
Поникший доброй головой.
Я рядом с ним упал. Сквозь ветер
Взмолился грозным небесам:
«Как дальше жить на этом свете?
Уж лучше душу вам отдам!»
Закрыл глаза, и в злую сырость
Поникла тут же голова.
Но перед взором появилась
Родная школа номер два.
Открылись предо мною двери,
Как будто вновь пришла весна.
Но я глазам своим не верю:
Выходит из дверей она.
«Нет, жизнь не кончена на этом,
Очнись, мой друг, и встань с колен!
Иди, борись с безумным ветром,
С бессильной завистью измен!
Забыл ты, что твоя дорога
Определилась уж давно.
Ты сможешь вновь увидеть Бога,
И пусть вокруг покамест ночь,
Но снова день засветит смело,
Исполнишь ты свою мечту.
Былая жизнь уже отпела,
Другая жизнь наступит тут.
Но в этой жизни человеком
Ты будь, на прочих не гляди.
Твоя дорога вечным светом
Засветит ярко впереди.
У Бога попроси прощенья
Пред тем, как вновь пуститься в путь.
И верь, что свой обет священный
Исполнишь ты когда-нибудь!»
Я протянулся – образ милый
В воображении исчез.
Но новой бесконечной силой
Наполнился я тут же весь.
Открыл глаза: передо мною
В гнилой расщелине ствола
Росточек жизнью молодою
Пробился. Снова потекла
Вода по жилочкам древесным,
Не умер старый добрый клён,
А высшей силою чудесной
В кленочке новом возрождён.
Я встал. В лицо теплом приятным
Ударил солнца яркий свет,
Наполнен силой необъятной,
Росточек бьётся всё наверх.
Его стремленье будет вечно,
Ведь жизнь нельзя остановить.
Я полюбил его сердечно,
Любовью можно только жить.

Нет, не дано мне видеть Бога
Ни в небесах, ни на земле.
Но верно выбрана дорога
В печальной нежности полей.
Они полны извечной пыли,
Их бережёт бессмертный клён.
Как дороги мне эти были
И слово вечное «влюблён»!

2008 г.