Давайте рассечём на части мы поэта

Давайте рассечём
на части мы поэта.
Удобно и спокойно
его так понимать.
Что где-то превозвысим,
а что отбросим где-то,
и будем, как на кухне,
под вилку принимать.

Разделим, так приятней,
пусть корчится в догадке
поэт, который хочет
остаться не делим.
Ему ведь очень больно,
ему совсем не сладко
лежать в красивом блюде
среди приправ и вин.

Красивые ступени
его беспутной жизни
давайте вверх надстроим,
чтоб видно было всем.
А переливы флейты,
его туманной мысли,
усилим в микрофонах,
заглушим мрачность тем.

Он был горяч, как Данко,
он сердце нёс большое,
но он не оступался,
не падал, не страдал.
Он цел, как меч спартанца,
он бодр, как вор у Трои,
давайте же построим
поэту пьедестал.

Но пьедестал огромный,
скалою получился,
взобраться невозможно
не поломавши ног.
Он – с крепкими ногами.
В него народ влюбился.
Мы чуточку солгали,
потом поправит Бог.

Потом, в глуши историй,
себя мы объегорим
- Поэт наш – миротворец,
поэт наш – гражданин –
А был на самом деле
хороший он бездельник,
немного хулюганом,
немного – пилигрим.

На шахте, на заводе,
он не работал вроде.
служил искусству, Музе,
и лавры заслужил.
Лишь тёмными ночами
бессменно кочегарил,
не спал с женой слащавой,
а кушал кофеин.

И вот сидит, страдая,
 – вершина пьедестала.
Поломанные кости
торчат из под штанин.
Но в гипс похоронили,
бинтами замотали,
поэт, друзья, чудесный,
нас много – он один.


Ленинград 1986 г.