Скроена не штампом индпошивом
под глубокий вырез на груди
стала выдающейся наживой
докрасна калённых бигуди.
Горькая печать окаменелости…
а люблю живую, как лесов
и садов пленительные спелости
в святости отвергнутых оков.
Много маюсь о твоей судьбине,
под покровом вечной мерзлоты
недоступной разве скарлатине,
да и той просматривал черты.
Завтра будет день, моя отрада.
Я с тобой витающий в дыму.
Лично от тебя не много надо.
Всё, что сможешь – сердцу и уму.
Свидетельство о публикации №108110100653