О Гурии, Хайяме и вине

«Пить вино хорошо, если в сердце весна,
Если гурия рядом, нежна и страстна.
В этом призрачном мире, где тлен и руины,
Для забвенья заветная чаша дана.» (с)
Омар Хайям


За всяким веселием следует тягостный сплин,
Хандра и уныние в крайних своих проявлениях,
И Гурией бродит внутри эта страсть нетерпения.
Не пьяница вовсе, и ныне не хмелем я пьяный.
Я пьян оттого, что на час не калиф, но один -
Отравлен, что капли единой вкусивший комар.
И прав был, отчасти, мудрейший из мудрых Омар -
В веках не избыть мне ни чаши, ни славы Хайяма!


Итак : «О Гурии, Хайяме и вине»

Bonjour, Мадам! Я странно встретил Вас,
И Вы мне, так же странно, улыбнулись,
Не сразу ко груди моей прильнули,
Но страсти нам отмерен вечный час!

Усталость не пришла - пьянила нас
Любовного вина хмельная чаша,
И Ваша нежность, и смущённость Ваша,
И мой неспешный о вине рассказ.

Но вот, забота Вас отозвала,
И… холодно - на час на этом ложе,
Я не калиф уже, но всё же… всё же,
Нет, не испита страсти пиала!

Хайяма томик мне ссудил Аллах,
Наверное, затем, что мудрость мира -
И мысли блеск, и явный дар сатира
Как вдохновенность мать ему дала.

О, да, Хайям... Я помню старика!
Он мне когда-то толковал чудное:
Мол, страсти плен - явление иное
Чем тление родного очажка.

Кто был в плену страстей, да на века -
Он прорицал - забудет их едва ли,
Но: даб’ они гореть не уставали,
Позволь им утихать… хоть изредка.

О, эта страсть - испей её до дна! -
В веселье тел и духа обновленье,
А коли велико души томленье,
Залей огонь забвением вина…

Вот, я один… И Ты сейчас одна
Среди страстей, на пике Непокоя,
И искорки мелькают дерзким роем
В глазах твоих - и в том моя вина!

И от меня, Увы!, ты далека,
О, Гурия моя… моя… Родная,
И потому позволишь, я же знаю,
Мне пригубить - смотри, сколь мал бокал!

Пока рука уверенно крепка,
Пока приемлет мозг вино забвенья,
И не подводит внутреннее зрение,
Есть повод отхлебнуть… чуток… слегка!

Но, как во всём умеренность нужна,
Когда в душе бесчинствует весна,
Не утолить страстей моих покоем -
В нём грусти доля слишком велика!

В нём боль сильна… Так стану ль дураком я? -
По новой раскидав подушек комья,
Настою терпко-винных ягод сна,
Я предпочту душевность коньяка.

P.S. Кстати, Спасибо госпоже Раисе Куликовой за не «на водку», а за на чашу Хайяма!