Ты и Я. Тоже Рыжику

На осеннем цоколе
Постаревших крыш
Сны по кровле цокали,
День был пьян и рыж...
Прошлое вне разума;
Треснуло по швам
То, чем были связаны,
И Любовь прошла:
Ранена осколком ли,
Пулей, да штыком?..
Мы дыханьем комкали
Вечность у икон.
Звон у Спаса Юрьева, -
Я ему не рад.
Мне б стоять без курева
У Твоих веранд!
Ты — в иные стороны,
Прочь от баррикад,
Встретимся не скоро мы, -
На мели фрегат,
Пойман, крепче-крепкого, -
Чую стон пружин,
Но любить мне некого, -
Ты живёшь с чужим.
Ночь. Бродил по площади.
Тьма искала снедь.
Все храпят, как лошади.
Улицам краснеть
Утром, с кровью, пролитой
Из оконных рам...
Я скучал по роли Той,
По иным мирам...
Мог бы беспокойно я
Души жечь до тла,
Только лесть помойная
Тушит из котла.
Жалуйся-не жалуйся,
В дождь, как из ведра,
Грёз поставлю парус я
Под удар ветрам...
Грусть-печаль расколоты
В звон колоколов.
Взор узришь мой скоро Ты
Средь иных голов.
Отступленье сумерек,
И, бычок туша,
В Океан по сумме рек
Мчит моя душа!..
На осеннем цоколе
Постаревших крыш
Сны по кровле цокали...
Я иду, Париж!