ХРАМ, разум и душа

ООООчень старое :-)


Какой ты – тот, кем помыслы полны?
Тебя не знала я, не знаю, не узнаю.
Лишь прикоснулась краешком судьбы
К твоей судьбе, от трепета сгорая.

Нежданная любовь, забвеньем обречённая
На слёзы, муки, всплески радости и горя,
Незваной гостью постучалась, прокажённая,
В ворота храма мира моего, покоя.

Душа затрепетала и вспорхнула,
Зашлась восторгом в диком исступленьи,
Ворота храма настежь распахнула,
Глухая, не внимая разума сомненьям.

Сковать цепями он её пытался,
Твердя о здравомыслии и долге.
Лишь на секунду лик вины явился
В глаза души, уж счастьем опалённых.

И стало ясно разуму отныне,
Уставшему сопротивляться и сражаться,
Что не скуёшь цепьми души порывы,
Уж лучше так, без боя сдаться.

Но почему же ужаснулся разум,
Увидев пламя страсти в зеркале души?
Ведь пламя тешит, греет, озаряет,
Баюкает бродягу в темноте ночи.

А суть ведь в том, что пламя, жаркое и хищное,
Которое так разум испугало,
Грозило храм небесный сделать пепелищем,
И выжечь всё дотла и до начала.

Душа искрилась, тлела и пылала,
Взвивалась в небо и на дно летела.
А разум рядом был, страдал немало
И с болью острой наблюдал за нею.

И всё шептал себе: «Ну что теперь попишешь?
Улягутся все страсти, жизнь – она мудрее.»
Но эхо вторило коварное: «Эй, слышишь?
Вот только бы совсем она в них не сгорела!»

Так и метались оба неприкаянно:
Одна – потерянно, другой – в наитии.
А храм шатался и дрожал отчаянно,
Рискуя рухнуть и уйти в небытие.

И время сжалилось, пришло их вызволить.
Взяло любовь за руки млечные:
«Ты – гостья здесь, и время вышло всё,
Пора продолжить путешествие.»

С тех пор живут они спокойно,... буднично,
Душа и разум непохожи... Что с них взыщешь?
Ну а любовь-бродяга? Ходит, вечная,
И души для прибежища всё ищет.