Он думал,

("фининспектор - о поэзии")

Он думал, это – свет. Он верил, что любим.
Ему казалось: миг – и мир поверит в чудо.
И снилось, будто он – небесный пилигрим,
И вот еще лишь шаг и – утро…

От музыки в душе по смерть души устать,
Чтоб диссонансы рифм не отличать от боли,
И нервами врастать в дрожание октав,
И в мозг вонзать шагов ритмические доли...

Но что ты можешь? Спеть приколотым к двери?
Ну, что ты можешь? Звать среди самовоззваний?
Не разорвется круг вне таинства доктрин,
И слезы не придут без разочарований.

Свой галюциноген бессмысленных глубин
И ужас красоты невероятной боли,
И даже смерть и жизнь в разновеликих долях
Как бисер в ночь и прах взыскавшим похоть сим...

Плевать – тому, кто вполз за болевой предел,
Чтоб больше не уметь любить и быть любимым,
Кто – в бешенстве, поняв, что наведен прицел,
Кто презирает всех и проголгофит мимо.

И, тихий, океан оставит лишь одно,
Уткнув форштевня раж в расхристанную пристань,
Где в хрусте всех зеркал затоптанное дно
И раки, что по три, и суки, что по триста.