Просперо - из раннего

Последняя книга горела особенно хорошо. "Ну вот, - удовлетворенно подумал Просперо, - с этим, кажется, все". Повернувшись на сто восемьдесят градусов, инквизитор зашагал прочь от костра. Пламя быстро пожирало остатки исписанных страниц. "Не горят, говорите, рукописи? Врете. Горят! Да еще как горят!" Просперо мрачно улыбнулся. На своем веку ему пришлось повидать немало. Его истрепанный плащ и потертую шляпу помнили во многих местах. Не раз приходилось Просперо огнем и мечом утверждать правоту матери-церкви. Потому и вспоминали его недобрым словом все, кому "посчастливилось" испытать на себе мощь инквизиции.

Осенние сумерки заполняли низины промозглым туманом. Запахнув плащ поплотнее, Просперо спустился в заросший травой овраг. Там его поджидал стреноженный конь. Лениво пощипывая жухлую траву, скакун осторожно косил глазом в сторону хозяина, словно поджидая свиста или окрика. Но Просперо не спешил взбираться в седло. Он чуть постоял, втягивая носом прохладный вечерний воздух. В нем едва угадывался запах дыма от догорающего костра. Да, сегодня работенка выдалась не из легких: десять вырванных признаний в колдовстве, парочка повешенных еретиков, сожженная алхимическая библиотека... Словно ураган пронесся по маленькой деревушке в предгорьях. На пустынных улицах лежали обезглавленные тела. Главную площадь украшала виселица, на которой, поскрипывая, раскачивались два неудачливых ересиарха. Тишина, стоявшая над поселением, лишь изредка нарушалась тихим плачем, доносившимся из темных окон домов.

На это гнездо ведьм и еретиков Просперо навел верный человек. Реакция инквизиции последовала незамедлительно. На защиту матери-церкви был брошен лучший отряд, громивший и не таких отступников. Спустя три часа после того, как над деревенской изгородью заалели флаги инквизиторов, на улицах не осталось ни одной живой души. Почти всех грешников покарали, а тех, кто вымолил пощаду, заперли в опустевших хижинах. Отряд незамедлительно покинул это место. Остался один Просперо. Он никогда не спешил уходить вслед за карателями. Как и прежде, тщательно обследовав каждый закоулок, инквизитор наткнулся на тайник, битком набитый запрещенными книгами. Все содержимое было предано огню. Фанатичный до блеска в глазах Просперо даже и мысли не мог допустить о том, чтобы пролистать хоть одну из богомерзких рукописей. Нет, все в огонь! Все! Пусть пламя судит чернильную вязь. Столь же неумолимо и равнодушно Просперо судил людей. Он, словно огонь, пожирал жизни и судьбы обвиненных в колдовстве, ереси, алхимии... Подобно очистительному пламени, инквизитор разрушал мир, чтобы вновь сотворить из пепла жизнь. Жизнь, наполненную страхом и болью. Жизнь, подвластную великой инквизиции.

Проверив подпругу, Просперо легко бросил себя в седло. Ни на миг не изменившись в лице, инквизитор направил коня в сторону темной гряды. До рассвета было еще далеко, и к тому моменту, когда взойдет солнце, Просперо уже достигнет космодрома. Все же следовало поспешить: корабль на Альфу Пегаса уходил ровно через сутки.