Завет предков-2. Девочка и Пёс

Тёплый мамин бок и вкусно пахнет молоком…
И маленькой хозяйки ласковые руки
И боли нет. И хочется вилять хвостом.
И гавкать хочется! От счастья, а не скуки.

Откуда взялся ты, чарующий покой?
Сумел как до меня ты достучаться?
Теперь я больше мёртвый, чем живой,
И смысла нет назад мне возвращаться.

Я погружаюсь в вечность, я иду ко дну…
Всё что любил я ТАМ, теперь уже не важно….
«Проснись, собачка, не бросай меня одну!
Мне холодно одной и очень-очень страшно…»

Прошла по шкуре дрожь и веки дрогнули несмело…
Душа того, кто присягал любви
Откликнулась на зов, а вместе с ней и тело:
«Не трогай меня, девочка, ты видишь – я в крови,

Не пачкайся». Но льнёт испуганно девчонка
И пальчики цепляются за шерсть…
И пёс, всю ночь пробыв за гранью тонкой
Вернулся, позади оставив смерть.

Открыл глаза. Затянут берег хмарью,
Заплаканная высь в прорехах облаков.
Принюхался и потянуло сразу гарью
От выжженной земли с обломками домов.

«Собачка, ты проснулась?! Хочешь пить? Пойдём со мною!
Не можешь встать? Я принесу воды, ты полежи!»
И убежала. Пёс лежал и вспоминал мгновенья боя
И слушал стоны ветра на межи.

Вернулась девочка с ведёрком в чёрной саже.
Пёс жадно пил, не оставляя на потом.
Напился вдоволь, всласть и в благодарность даже
Смог дружелюбно повилять хвостом.

Подул восточный лёгкий летний ветер
И облака угнал, как стадо пастушок.
День был уже не сер, хотя ещё не светел,
А девочка нашла на пепелище гребешок.

И прикорнув у пса под самым боком,
Шерсть принялась тихонько разбирать
И иногда, сильнее дёрнув ненароком,
Негромко ойкала. Но он не порывался встать.

За пару дней к нему вернулись силы
Настолько, что он мог уже ходить,
Ещё хромая из-за перебитой жилы,
Но не считая это поводом грустить.

Он был суровой боевой породы,
Что закалялась битвами в веках.
Её создателем была сама Природа.
Он был из тех, кому неведом страх.

Он поправлялся быстро, вопреки своим увечьям,
Лечился травами, водой и крепким сном.
И с девочкой по вечерам гулял у речки
И вскоре из нахлебника вновь стал опекуном.

За эти дни из деревень, тех, что стояли по соседству
Пришли селяне, что спаслись – десяток с небольшим.
Он помнил их ещё по юности и детству
И девочку оставить мог на попеченье им.

Но сердцем отгадав грядущую разлуку,
Девчонка не дала ему уйти.
Сомкнула накрепко на мощной шее руки
И пёс, что ростом доставал ей до груди

Стоял, ни вырваться, ни оттолкнуть её не смея
И молча уговаривал его пустить.
Разжались руки, выпустив собачью шею,
Лишь прошептала: «Ты не дай себя убить…»

И он ушёл, легко читая след десятидневный,
Когда терял его – инстинкту доверял.
И подгоняемый охотничьим азартом древним,
Корабль в излучине реки догнал.

Они петляли долго по речным притокам,
Теряя время на убийства и разбой,
А пёс без устали шёл воплощеньем рока,
Забыв про жажду, голод и покой.

Остались ночевать вблизи сожжённого селенья -
Добыча не заметила безжалостный эскорт.
Лишь ночь укрыла землю, как незримой тенью,
Бесшумно пёс скользнул на тёмный борт.

…Он шёл домой, голодный и усталый
И вдруг застыл, услышав детский голосок –
Смеясь от счастья, девочка к нему бежала,
А пёс заплакал бы от счастья, если б только мог.

Его в селении встречали как героя –
Десяток свежих ран всё за него сказал…
Повсюду сладко пахло срубленной сосною,
Посвистывали пилы, молоток стучал,

Поддакивал ему топор и это всё сливалось в пенье
И ветер, подхватив его, по всей округе нёс.
А на окраине воскресшего селенья
Рассвет встречали девочка и Пёс.

24.10.2008 г.