На годовщину расстрела Царской Семьи

В который год день скорбной даты
По небу радугой плывёт.
В её семи цветах распяты
Ушедшие за безду вод.

Вал этих вод к нам издалече
Приходит уж который раз.
Я знаю – при последней встрече
Их будет девять в судный час.

Вот вал девятый на подходе.
Ему ещё не пробил срок.
Всё дальше прошлое уходит,
Нам страшный преподав урок.

Бегут в кровавых пятнах люди;
Кровавый дождь, кровавый день.
Что из кровавой гонки будет,
Мало кто думал; думать – лень!

Как это жутко – здесь нет мыслей.
Здесь злато, злоба, чернь и грязь.
На храмах ценники зависли.
Бал сатаны здесь правит мразь.

Здесь лишь искали виноватых,
Рубахи рвали на груди.
А после, целиком в заплатах,
Гадали – что там впереди.

Гадали и латали души,
Кромсали, зашивали вновь.
Обрезки их кого-то душат.
А кто-то проливает кровь.

Здесь собираются народы.
Так шли они из века в век.
Но Боже мой, кругом уроды.
И это – русский человек!

До боли мало выраженья
Нормальных человечьих глаз.
Печать слепого вырожденья
Как чей-то дьявольский приказ.

Мне грустно думать о грядущем.
Печально думать о былом.
Сей дивный сад давно запущен.
Но в том саду стоит мой дом.

Я вижу радугу над крышей
И в ней семь судеб роковых.
Они светлее, дальше, выше.
Плач и молитвы скрылись в них.

За страшный грех толпы безумной
Просят прощения они.
В этой толпе жестокой, шумной
Мы коротаем свои дни.

Мало кто думал об истоке
И о судьбе этой страны.
Всё лишь о выгоде, о проке.
Но мы по-прежнему бедны.

Бедны, хоть дарованьем Божиим
Дано живое серебро.
Мы нерачительно итожим –
Глупцы! – духовное добро.

…Семь ликов скорбно превозносят
Печаль к горнему шалашу.
У них, как милостыню просят,
Я о прощении прошу.


17 июля 1993 года.