АК, рс, часть I - Юность, глава 2

АДАМ КАШТАРИН
(роман в стихах)
Часть I – Юность
Глава 2

1
Как символично совпаденье:
семнадцать строф – и детство прочь! –
Семнадцать вёсен за плечами!
Единой цели в подчиненье
Адам корпел и день, и ночь, –
шел за экзаменом экзамен.
Жива была страна-мечтатель,
держава сложного пути...
Сей Уникальный Дом и вы,
возможно, помните, читатель:
был гражданин в его просторах
своим, – везде, всегда, без споров...

2
Тот, кто читает между строчек,
в последних может двух стихах
узреть неоднозначность смысла... –
Заноза-слово, коль захочет,
и на бревно нагонит страх,
и душу сделает бескрылой.
А потому, на всякий случай,
себе позволю уточнить:
здесь будем речи мы водить
о "солнце" Дома, не о "тучах"...
Так или иначе, но знамо:
открыты все пути Адаму.

3
Своим тщеславием гонимый,
он Первый Вуз себе сулил,
не признавая "пиков" ниже:
дух захолустный мест родимых
давно противен и постыл, –
во тьме, маня, свет дальний брызжет...
Пробился! Кто-то сомневался,
что одолел Адам умом, –
таким уж был он, Общий Дом:
«Отцов кошель, знать, постарался!»
Нет пятен, верьте, на Адаме –
своими взял он "пик" трудами.

4
Прощай, родное Захолустье!
И детство странное, прощай!
До встречи мать, отец, сестрицы!
Прощайте школа, речки русло!
И ты, Удельный Местный Край!
Да здравствуй, Главная Столица!
Но вверг Адама душу в кризис
глубокий жизни новой старт –
и лекций тусклым был парад,
и сам – подавленным нарциссом:
средь яркого студентов рода
он бледной мнил себя породой...

5
Педант Максимиан Потапов –
надежен, скромен, дзюдоист;
объект смешков Владлен Петруска –
прижимистый, спит с легким храпом;
Хасан Дурманов – оптимист,
хоть не силен особо в русском;
Каштарин – персонаж мой главный, –
вот комнаты одной семья:
стол, стулья, койки, два шкафа
да тумбы, – список инвентарный.
ДобрОродствУ здесь жизнь подобна,
к такому юность лишь способна.

6
Слегка назад вернуться надо...
Каштарин шел ведь на физфак...
А в конкурентах ЧЬЯ-ТО дочка...
В Уделе резали нещадно
оценочки... И биофак
предложен был – и делу точка...
Как хорошо иметь, взлетая,
толчок мохнатою рукой!
Иль за широкой быть спиной!..
Скажу, вперед чуть забегая:
дочь в вузе не снесла нагрузок –
спина спиной, а лоб, знать, узок...

7
В познанье жизни механизмов
Адам в начале лишь пути.
Но, как богатая натура,
он переполнен альтруизмом:
до цели, мол, смогу дойти
хоть свет иль мгла, хоть воз иль фура...
А мне (я как никак ведь старше)
жизнь представляется игрой
и бухгалтерией двойной:
чем злей нутро – тем шёрстка краше...
Кто постановщик опереток?
Движитель кто марионеток?

8
Адам – не странно ль?! – в классах старших
живой материи предмет
не жаловал своей любовью.
И потому студент Каштарин
и зоология – дуэт
несовместимых видов крови...
Зоолог-лектор – академик,
ученый, автор мировой,
что для Адама звук пустой. –
Вот недотёпа! Как он смеет!..
Да и звезде беспозвоночной
плевать со дна морского сочно...

9
Плевать? На лектора? Адама?
Опять двусмысленность... Беда!
Но то – лишь для непосвященных:
и звёзды не были б звездАми,
коль не явили б их со дна
рукой (мохнатой?) в мир ученый...
И тут... – значенье между строчек!
Ну, сколько можно! Перестань
взимать с двусмысленностей дань!
А впрочем... – выжимай и с точек!..
Адам включился в ситуэйшен
и не ходил на зоолекшен...

10
А вот ботаник – не профессор,
не академик, лишь доцент, –
сумел увлечь Адама даже.
Как много в деле и процессе
решает личность, не патент!
Магнит – всегда магнит… Хоть в саже!
Артемий Николаич – в радость!..
Адам открыл, что факультет
имел особых групп квартет:
похлопотал, не много, малость, –
и вот он в сотне, да в которой
есть шанс сработать пропуск вскоре...

11
Средь общей массы первокурсной
(числом без малого пятьсот)
та сотня, повторюсь, особа:
мехматовским почти что руслом
да в матанализе идет,
а курс читает... У! – Шандоба!
Стремительна! Крикливый голос!
(Пред ней трепещет всяк студент!)
Но знает и вершит предмет,
как деньги – мультипрофи Сорос!
У вас, о грозная Шандоба,
Адам душой воспрянул снова!..

12
По стройным ритмам теоремы,
и в то же время резко, вскачь,
нестись за мыслию Шандобы,
к седлу пристегивая леммы, –
не подступись, гусар-усач! –
вот где блаженство высшей пробы!
Доцент Шандоба – "клапан" истый:
у ней "пятерку" заслужить –
тот самый "пропуск" получить, –
критерий – знанья, строго, чисто.
Так биофизика сбирала
своих "матросов" у причала...

13
Труды тотального режима
уже дают свой результат.
Все видят – Коля, Ян, Арсений,
Вахтанг, Борис, Давид и Дима:
из отстающих в авангард
Адама мчат его "олени".
Котлеты, кофе, масло, сдоба,
тревоги сессии впервой:
Адам в "пятерке" запускной, –
таких берет к себе Шандоба...
И первым вырвался Каштарин:
«Пять баллов!» Что ж, он нынче – барин!..

14
Второй экзамен – вновь "пятерка"
(ботаника, А.Н. Сладков),
и третий (химия) – "пять баллов".
«Ну, поразительно – и только!» –
качнула Лия головой
и в "точку" радости попала.
Адам неделю с ней учился
в той группе, первой, "рядовой",
где он пока был сам не свой...
Вот доказал! Так отличился!
Адам ей мило улыбнулся,
кивнул едва и... отвернулся.

15
На кафедру Адам зачислен
был "автоматом" и без слов.
(И мы ничуть не сомневались.)
Их двадцать пять всего, счастливцев
(отбор из массы, помним, "сто"!),
средь них – три девы оказались.
Мужского полу доминантой
на стыке нескольких наук
(о биофизике сей звук)
горды Шандобы "дипломанты":
подгруппы две, в одной – лишь парни,
в нее-то и попал Каштарин...

16
Как будто вечность пролетела,
а так – пять месяцев всего.
Каникулы! Домой! Скорее!
Отец и мать! Адель! Нателла!
Привет! «Неужто! О-го-го!
Как возмужал! Лицом худее...»
– Да нет же! Нет! Устал я очень...
Дней пять он дрыхнул в основном
и сам себе дивился в том –
ведь никогда же не был соней...
Но вот настала перемена –
он понял: выспался отменно.

17
– И резюме. В Столице Главной
прошла проверочку медаль:
и в математике – изъяны,
и в физике – кривые "ставни",
но в химии – за далью даль! –
то бишь там не было "тумана".
За то, Учитель, вам спасибо! –
Адам пред классом выпускным
с докладом выступал таким
и поклонился артистично:
студент, как вволю отоспался,
в химкабинете оказался...

18
Эмилья Павловна Чуднова...
Всесильной волею судьбы,
попала в город Захудалый
из... словом, города Большого.
(Адам уж в старших классах был
и вундеркиндом слыл бывалым.)
«О, в школе новый химбиолог!..»
Умна, красива, молода,
спокойна, вежлива всегда,
и дар Учителя от Бога...
Она же как-то и сказала:
«Ты в грех, Адам, читаешь мало...»

19
Всю жизнь Учитель будет верить,
что книга – личности казна...
Ох, поскрести что ль по сусекам? –
"казна" не кормит и не греет, –
грядут иные времена!
Комп, игры, плейер, дискотека,
мобильник, видик, Net, тусовка,
икра, салями, остров Крит,
джакузи, фитнес, простатит,
автомобиль, его парковка,
красотки, сибариты, снобы...
А жизнь одна... – На книгу ль гробить!

20
Адам – в преддверье сих явлений...
Читает. Мало. Несть причин.
Читать – культура, свойство, средство
и наработки поколений –
одной семьи! – да полки книг,
передаваемых в наследство...
Увы!.. И срез иного плана:
как жил Адам в себе самом,
как внутренним горел огнем, –
весомей – для него! – романа...
Не в книжном больше плыл он море –
орал в незримом глазу поле...