Блок 28. Капсула безумца. 3 ст

       КУЛИНАР.

Их можно взять. Я чувствую нутром:
Старуха-смерть свою подставит спину,
Я садану с размаху топором,
И Землю раскрою до Аргентины. -

Разрез Земли – как вены пирога,
Там льётся нефть, а тут, повидлом, магма,
В Босфор упрётся левая нога,
А правая – в Гренландий диафрагму.

Сынок, подай-ка ножик со стола;
Глазок Фольклендов вырежу наружу,
А вон ветврач – спешит из-за угла:
Нитраты в лытках Индий обнаружить….

А с Чили что? К берцовой кости Анд,
Хорош чеснок и плов бразильской сельвы
Кусками ананаса Самарканд,
И небоскребы Токио – как черви….

А в блюдо то – положь укроп Карпат
Алжира соль – посыпь на Филиппины
Колумбию оставим на салат,
Укрыв её Баварий бужениной,

Дай ложку, сын, я смажу с Арктик крем,
А Кубу, вилкой, – я поддену сбоку,
И блеском изумрудных диадем –
В тарелку хлынут соки Ориноко….

Пирог разрезан…. Творог или мак? –
Вложить в его растерзанное чрево…
Сюда впихнём тефтелею Ирак…
Сюда – Стокгольм, а здесь у нас – Женева!

Переиначен заспанный мирок….
Теперь воткнём в коржи двенадцать свечек!
И понесём к Галактикам пирог –
Пусть знают, суки, запах человечий!


       ЦАРЬ.

Я буду царь. Ты будешь мой народ.
Я так решил. Без Пленумов и съездов.
Недаром на березе вздернут кот.
И мозг соседа сохнет по подъезду.

Да, я ваш царь! Гнетущ как таракан.
И устлан путь разодранною розой!
Вот мой Закон. А рядом мой аркан.
В обмен на Власть я вам дарую слёзы.

Щемясь от показушной простоты,
Я правду съел. Я ей не подавился.
Наступит день, и не поверишь ты.
Что я от просто женщины родился.

Глуха как сон, во мне твоя печаль
Я планетарий вместо звёзд открою.
Я как каток. Асфальта мне не жаль.
Кто не асфальт – того в асфальт зароем!

А кто здесь слаб? А слабым будешь – ты!
Скажу и мать, не думая, отравишь!
И эти золочённые кресты –
Верхушкой вниз, к земле перенаправишь.

Я выйду к вам – асбестонегорюч,
Неорганичен и непотопляем….
И выдохну – вам, вниз, с небесных круч:
«Ну что, кого – с проклятою венчаем?»

Народу, мягко: «Пустишь на постой?»
И ключ возьму, и наглухо закроюсь.
И липкий страх – азотной кислотой
С лица сотрет – томление и совесть.

Народ, народ, скорее ж меня ссучь!
Гуаши дай – зауглить своды ночи
Я к вам иду… надменен и могуч -
Рубить брады и вытыкать вам очи.

Я знаю, кто-то крикнет из толпы,
Про скорбный путь и вечное распятье,
А я иду…. И с хрустом скорлупы
Башмак впитает головы и платья.

Бритт милей шел…. А мы ползём верстой
Когтями чей-то вывернув кишечник,
Отмечусь перед вами щедротой,
Даруя всем затылкам наконечник.

Десница б не устала их колоть!
Того, кто не признал моих наречий
Вчера вы люди, нынче просто плоть.
Нет больше в вас – печали человечьей.

Путь тонет крик в пространствах городов
Все эшафоты – в линиях причалов,
Взамен эпох нарежем островов.
В безумстве львов – раздолье для шакалов.

Ну а потом, по лестнице пустой,
На эскалатор, к звездным колесницам,
Брести на ощупь, ибо кислотой –
Азотной – напрочь выжжены глазницы…


       АВГУР.

По перистальтикам Вселенной
Где вечный холод, жгучий зной
Мы проползаем постепенно
В мир измерения иной

Там, миллиардами молекул,
От взорванной извне Земли,
Ты снова станешь человеком
Как бы тебя не нарекли…

И образ прежний, человечий,
Сверкнет канделою из тьмы,
Ведь мир, по сути, бесконечен, -
А значит – бесконечны мы….

И снова, вынув грудь из лифа,
Тебя покормят молоком,
Ты станешь скифом, бьющим грифа,
Или – отверженным волком.

И там, среди чужих часовен,
Под небом незнакомых стран -
Подаст он руку: «Ван Бетховен!»
А ты ответишь: «Людвиг Ван!»