Через 45 секунд я скажу ей...

       Через 45 секунд я скажу ей: «Не плачь». И, конечно, ещё через 10 секунд она заплачет. Не отрывая щеки от моего плеча, по возможности, тихо, сдавленно, но неудержимо горько, по-настоящему. Когда одна, не пойманная ею, солёная горячая капля упадёт на мою руку и начнёт неприятно, почти нестерпимо жечь кожу – меня накроет волной её боли. Я пойму всё, что она чувствует. Ненадолго, но глубоко. Я знал, что будет так, и мне было жаль её заранее, но теперь это просчитанное заранее «жаль» придёт и захватит меня полностью, отключит все остальные трезвые и расчётливые мысли. Сердце сделает несколько несуразных аритмичных движений, и станет тяжело стоять вот так, поддерживая её, потому что даже собственное тело станет слишком тяжелым для внезапно ослабевших ног. Но я «сильный» и я «должен», поэтому пусть лучше аритмия и одышка, но я не выдам себя. Несколько дней или недель жизни за три минуты – необходимая цена. Я должен заплатить. И я заплачу.
       Через три минуты она поднимет глаза, и я буду улыбаться. Сказанные фразы уже прокрутятся в её голове на несколько раз, боль от первого, самого сильного удара на какой-то миг отпустит её. За это время она успеет понять, что следует из... И эхом вернутся выводы. В её глазах будет гореть ярость, желающая оттолкнуть меня, вычеркнуть из жизни и больше никогда не произнести ни слова. Там же будет неразделённая, ненужная теперь нежность, готовая ждать меня всю жизнь, и на миг это желание будет правдивым. Неожиданно увидев, что я улыбаюсь, в дополнение к двум чувствам в её глазах мелькнёт ещё одно, последнее – подозрение-надежда – а не разыгрываю ли я злую шутку. Как только я увижу эту искру, я подхвачу и разожгу её, скажу, что, конечно же, пошутил, что хотел увидеть её реакцию, что, конечно же, она мне нужна, начну просить прощения.
       Её взгляд станет внимательным и колким. Я получу пощёчину наотмашь. Конечно же, больнее будет её руке, чем моей каменной щеке, потому что я буду ждать, а бить она не умеет. Она рванётся к выходу, но я не пущу её. Как бы она не сопротивлялась, я буду держать её, пока она не устанет от своего бессильного бешенства. Борьба перейдёт в объятья, и дальше по сценарию, но как будто это у нас в первый раз, осторожно и неуклюже.
       Потом мы будем лежать вымотанные встряской, нежелающие ничего, даже пошевелиться, чтобы прикрыть застывающие ноги. Потом я буду провожать её до подъезда с долгим расставанием, тоже как будто в первый раз. Потом оба будем с трудом засыпать, несмотря на усталость, но всё же провалимся в сон. Потом с дикой ненавистью к звуку будильника вырвемся из чёрной пропасти в буднее утро. Я буду точно знать, когда омут дня закрутит её, исключая всякие мысли о личном. Именно тогда я отправлю ей сообщение, что из последних моих слов правдой было только то, что она нужна мне. И никаких шуток.
       Весь день ей будет некогда. Вечером она придёт замученная, неспособная к серьёзному спору. И я снова не позволю ей уйти просто так. Потому что она нужна мне.
       Откуда я знаю, как будет? Да потому что всё уже было, к сожалению, много раз. Первым двум я сказал сразу – и они отказались общаться со мной, не желая быть ни лейкопластырем на ране, ни дешёвой выпивкой, помогающей забыть ту, которая гораздо более сильный наркотик. Следующим я говорил уже после. С сожалением или ненавистью, по-разному, но они уходили все и навсегда. А я слишком долго был одиноким, пока со мной не приключилась та история, и, когда она так внезапно закончилась, слишком остро я почувствовал в десятки раз более сильное одиночество.
       Я больше не буду один. Любой ценой. День сурка продолжается. До этой стадии я не доходил ещё никогда, и надеюсь, что вот-вот вырвусь. Я знаю, что будет. Я готов. Она тоже готова, хотя и не знает. Она хорошая. Может быть, довольно скоро у нас будет большой дом, красивые дети и мраморный дог, дремлющий у камина… Мне всё по силам. Но она должна поддержать меня сейчас. Именно сейчас, когда мне всего этого не хочется. Когда мне просто нужно забыть. Когда я просто избегаю одиночества, и готов ради этого причинить боль. Боль, которую разделю и излечу сам.
       Прошло 43 секунды… 44… 45…
       – Не плачь…

       01-30
       18.10.2008.