Глава 2. Путешествие из Москвы в

Совершив в историю бросок,
отправляюсь заданным маршрутом.
Направление – юго-восток,
а режим – расписан по минутам.

МКАД прошли. Жулебино. Москва
за кольцо здесь вышла тихой сапой,
Люберец живого естества
хватанув, как скальпель эскулапа.

Впрочем, конкуренции здесь нет.
Есть один – и живописный! – пояс.
Интересно, через сорок лет
где замрёт столичный мегаполис?

Светофор опять. Стоим себе!
Делая машины да торгуя,
Люберцы пыхтят. И здесь «Любэ»,
где солистом Коля Расторгуев.

Но – вперёд: зелёный! На пути
далее Томилино, Красково,
а ещё Малаховку пройти –
и «не слышно шума городского».

Дальше – только сельский. И лесной!
Вялки, Осечёнки да Шмелёнки…
И берёзки поправляют свой
девственный убор, как все девчонки.

Донино, Обухово… И вдруг,
ладя с окружающим простором,
выплывает Гжель, как дивный струг,
груженный фаянсом и фарфором!

Исстари керамика была
здесь необычайно популярна.
Кто не без двора и без кола, –
все почти вертели круг гончарный.

Со времён барокко правит бал
тут майолика, паля дуплетом:
промысел ХУДОЖЕСТВЕННЫМ стал, –
и НАРОДНЫМ будучи при этом.

Мастер, вдохновеньем обуян,
сердце отдавал простой посуде,
коей восторгался клан дворян,
как и «недостаточные люди».                1

Долго красноглинный «контрданс»
тут гремел, но… стал давать синкопы!     2
И тогда пришли полуфаянс
и фаянс с фарфором, шик Европы.

С той поры слышна иная трель,
новое возвышенное слово.
Обросла заводиками Гжель:
Речицы… Турыгино… Трошково…

После был упадок. Без души
падает великое – до швали!
В общем, розы были хороши,
только после бури все увяли.

То же в печках обжига тепло,
да ведь вот оно какое дело:
мастерство… в сюсюканье ушло,
ну и понемногу захирело.

Кончилась, отбухала война,
мир сошёл на землю нашу снова.
Гжель стоит на месте: вот она!
Только нет уменья в ней былого.

Годы шли бесцветной чередой.
И пришёл, азартно хлопнув дверью,
Салтыков, учёный молодой
(уж душою – так по крайней мере).

И повёл он Гжель, как под венец
водят овдовевшую невесту.
Расцвело ИСКУССТВО, наконец,
прекратив посконную фиесту!

Речицкий фарфор во всей красе –
синий кобальт по-над белой глиной –
тут и там мелькает вдоль шоссе,
поражая росписью старинной.

Вот и смолк духовный суховей.
Нет возврата к тусклости убогой!
Золотые маковки церквей
радостно взлетают над дорогой.

Девять сёл за Гжелью промелькнут –
и конец пути, гасите скорость:
перед нами вспыхнул, как салют,
город под названием
ЕГОРЬЕВСК.


                       1 - Выражение А.Т.Болотова, русского
                писателя и учёного ХVIII в. (агроном, экономист).
                      2 - Франц. contredanse от англ. countrydance,
                буквально – деревенский танец.
                Греч. synkope – обрубание, сокращение:
                       ритмический сбой в пределах музыкального такта.
                Здесь – переносно: отлаженный промысел захирел..