Адам Каштарин, роман в стихах, Начало

Прозаический диалог (вместо предисловия)

– Ознакомьтесь с азами теории.
– Ознакомился.
– Почитайте сочинителей, к которым лежит душа.
– Почитал.
– И к кому она лежит?
– Больше всего к Вам.
– Тогда прошу ко мне всерьез...
– И надолго. Совершенно Ваш.
– Следует проникнуться конструкцией строфы, которую называют онегинской.
– Уже! Проникнулся!
– Хороша, не правда ли?
– Великолепна!
– А Вам подходит?
– Нет.
– Понимаю. Не хотите, чтобы и встречный, и поперечный тыкал в Вас пальцем: "Эпигон!"
– Да. Но не только. И объективно: великовата она, Ваша, онегинская.
– Придумайте свою – покороче и другого строения.
– Уже! Придумал!
– Ну что ж... Осталось всего-то ничего: написать!
– Да уж...
– Роман в стихах!
– Не извольте беспокоиться. Вернее, извольте считать, что и мы не лыком шиты.
– Ни пуха ни пера!
– К черту!


Пролог

Для вас, читатель, труд мой скромный.
Скажу вам сразу: слог мой прост.
И в том залог надежный дружбы
меж нами: стих мой незаёмный
вихлять не будет вкривь и вкось, –
не мыслю в "кренделях" я нужды.
А под "укроп": «Национальность
героя вашего, дружок?», –
такой в зажарке "артишок":
«Я не ломлюсь в оригинальность...
Что русский, иудей, татарин...
Не всё ль равно? – Адам! Каштарин...»

Адам Каштарин – мой приятель.
Я холост, он давно женат,
хоть и моложе на два года.
Мне двадцать пять, я строф ваятель –
тем занят в основном мой "штат".
А он – искал на бабе брода.
Нашел ли? – то в деталях ниже.
Но в общем виде можно здесь:
в исканьях тех, знать, что-то есть,
коль на Чукотке и в Париже,
Москве, Нью-Йорке, Праге, Лиме
наш брат живет и дышит ими...

Да что Париж! – Француз, вестимо,
в том деле издавна мастак:
он даже бреется не утром,
а в ночь, что, значит, для любимой.
И "постсовок" – тож не простак,
тем паче в паре с Голливудом.
Да и "туземный" телевижен
в борьбе за половой прогресс
(салют, раскрепощенный секс!)
столь разухабисто подвижен,
что тайн ни-ни и в глухомани,
ну, даже для малютки Мани...