Но в путь - пешком и без скафандра...

* * *

Вот книжек дюжина. - Достал ты ближних-дальних
маркёров, прокуроров самопальных
числом своих прижизненных томов.
Здесь - пища для прозекторских умов...
Да вот, хоть "стыдно" пой, хоть "хорошо",
хоть пальцем пригрози себе "ужо!" -
сквозь притчу о козлах, ягнятах, козах -
а вновь просторен для дыханья воздух,
как Пацифик для крейсерского рейда!
И пусть тебе шнурок, питомец Фрейда,
на рок-н-ролл и на скелет похожий,
в железных цацках и с нечистой кожей,
не буркнет "здрасьте"... Экая печаль!
Который век скрипит про то скрижаль,
как Хам бесчестит Ноя-аксакала...
Пускай! Зато ясней канон Ла Скала,
сказать бы, крепче-ласковее скалы,
и сам ты звонче кликнешь осень: "Осип!"
А к слякоти "Иосиф" просипишь...

Не жду ни масла на казённый шиш,
ни в мышеловке сыра, ни на ветке.
Твоих секунд царапины-заметки,
узорчатый и беспощадный век,
в случайность зыбких строчек я облек,
в обложки не моих, похоже, книжек...
Кто гонит ток? За что мне вольт излишек?
Зачем под солнцем в понедельник-день
вовсю искрится безнадёга-хрень?
Откуда дежа вю: "Нет, весь не сгину"?
Уже не время всласть грести малину,
витийствовать, тянуть кота за хвост,
мешать в живое чувство дёготь-ГОСТ.
Уже финита брезжит - в полный рост,
с ногами от ушей и с поясницей,
что светится феминой, словно снится
последний дюйм... К нулю стремится смета,
веселье жухнет, усыхает лето.
И, выкупив на шоу все билеты,
мэн - с пирсингом, с орехом в голове -
без комплексов кроссовкой наступает
на тень правдоискателя в пыли...

Но правда есть! Все жлобские рубли -
державные - на крошево для плошек
алкашке, что у церкви кормит кошек,
передарю. Желты отчизны кущи...
Но в путь - пешком и без скафандра - пуще,
чем прежде, по наитию идущий
смеситель жанров и верстальщик книг!
В путь, Белки-Стрелки предводитель-кинг!