Дэнилидиса - непутевый герой. Глава 5

Глава 5.

Порубежск мы увидели издали, когда наконец-то выбрались из-под покрова леса, который, кстати, даже имел название – Холомогорский. Как пояснил Лангедок, название взялось оттого, что в центральной части этого, вобщем-то немаленького лесного массива имелась гряда высоких холмов, настолько высоких, что на некоторых картах они обозначены даже, как горы. И в этих вот холмах живут бок о бок племя лесовиков – холмогоров и гномы, которыми в данный момент правит король Гравин VII.
Ну да, в этом мире кроме людей, живут также и гномы, и орки, и тролли, и огры, и трорхи, и драконы, и эльфы (куда ж без них), и еще чёрт пойми, какая уймища всяких разных, перечислять которых заколебешься – не хватит и дня.
«Ну что ж, - подумалось тогда мне. – Всё правильно, как по писанному. Я в довольно узнаваемом фэнтезийном мире. Эльфы, гномы, драконы. Магия, мечи, стрелы. Я столько книжек прочитал про это всё, что видать меня и перебросило туда, где я как бы должен буду быстро сориентироваться. Значит меня ждут великие дела и громкие свершения… Подвиги, победоносные схватки, богатые вознаграждения в виде магических бонусов, средней величины замков и скромные горы золота и другого драгметалла… Только вот загвоздка в том, что я даже меч нормально удержать не могу…»
Ага, осталось добавить, что еще надо как-то отмазаться от поединка с великолепным бойцом на разного вида опасно заточенных железяках и попытаться не привлечь новых неприятностей.
Так вот, про Порубежск. Ну что ж – городок, как городок. Мы увидели его издали; между кромкой леса и городскими стенами раскинулось большое поле, попятнанное кое-где лоскутами пашен и небольших огородов и виноградников.
Немного приблизившись, я сумел разглядеть блеск воды – город стоял на берегу реки, через которую был наведен небольшой каменный мост и налажена паромная переправа; квадратик парома я разглядел прижавшимся у противоположного берега.
Через пару минут мы уже ехали по удобной широкой грунтовке, что вела прямиком к мосту, возле которого кучковались одетые в железо люди с копьями в руках и с перекинутыми за спину щитами. Несколько из них – трое или четверо, восседали на лошадях, и, стоило только нам подъехать на сотню метров поближе, как они стеганули своих скакунов и крупной рысью направились к нам.
Впереди ехал рослый мужик с длинными русыми усами, ниспадающими почти до самой ключицы. Одет он был в добротную кольчугу средней вязки (ну это когда стальные кольца, из которых состоит кольчуга не слишком крупные и не слишком мелкие; т.е. такого вида кольчуга призвана защищать, как от колющих, так и от рубяще-режущих ударов), на голове красовался остроконечный шлем с маленьким флажком на макушке и вертикальной полосой переносья.
Трое остальных в подобных же доспехах (только без миниатюрных флажков) держались чуть позади с нацеленными в нашу сторону копьями, как бы показывая, кто в их отряде главный, а кто так – приказы повыполнять назначен.
Мы с Лангедоком придержали коней, выказывая почтение местным блюстителям закона и обозначая свои мирные намерения.
- Кто такие? Откуда путь держите? С какими целями в Порубежск явились? – Прогудел главный разъезда, выдавая ироничной интонацией всю свою усталость и неприязнь к этим зазубренным вопросам и к своей скучной жандармско-мостовой службе. Ему б в самый раз во главе конного отряда врубаться в густые ряды неприятеля, рубя направо и налево, умываясь вражеской кровью. А тут…
 - Сэр Лангедок, граф Увайла, Сорестока и Зеленых Гор, владетель земель Правобережья и Левобережья Гривэйля, потомок Вердока Волка в седьмом колене! – Надменно бросил…. эээ… как оказалось – граф Лангедок, вздернув подбородок и уперев кулак правой руки в бок.
Судя по выражению лица десятника (как я понял), ему настолько было до одного места все эти звания, титулы и прочая титуляция, что он даже умудрился подавить зевок, пока перед ним тут распинался сам граф…. чего-то там.
 - Цель? – Чуть жестче напомнил он, покручивая кончик уса, не забывая держать ладонь на рукояти меча.
Лангедок сдвинул брови, глаза метали молнии, правая рука также легла на ребристую рукоять.
- Не твоего ума дела, страж! – Зло бросил он. – Пред тобой не сыть волчья, а благородные господа! Дорогу!
Безымянный воин кольнул злым прищуром глаз, медленно потащив из ножен клинок. Сопровождавшие придвинулись ближе, недвусмысленно направив в нас хищные жала копий.
- Граф! – Без всякого почтения рявкнул он. – Да я даже рук марать не буду, лишь едва пальцами шевельну, как вы оба будете подыхать в пыли, утыканные стрелами, как ежи по весне!
Почему именно по весне, я понять не успел, потому что воин, находившийся по правую руку и чуть сзади от десятника, вскинул горизонтально над головой своё копьё. В тот же миг бурая трава вокруг нас пришла в движение, и я даже пикнуть не успел, как мы с Лангедоком оказались под прицелом шестерых приземистых лучников в маскировочных одеждах, что целились в нас с десяти шагов, чутко ловя каждое наше рыпанье.
Мне стало как-то совсем уж не по себе. Абсолютно не хотелось помирать от глупого недоразуменья и классовой неприязни, имевшей место среди местного населения.
Было видно, как побагровел от еле сдерживаемой ярости, мать его, граф. Как набычился местный шериф Джо, возомнивший себя начальником окрестных земель и участков. Надо было срочно что-то делать!
И, не придумав ничего лучшего, я по-простому, в наглую, вклинился на своём боевом почти что носороге между спорящими сторонами, не забывая держать руки подальше от оружия… Да даже совершенно не собираясь держать эти самые руки в непосредственной близости от оружия; а то мало ли чего – еще сочтут за угрозу и пошинкуют как зимний посол.
- Эй! Эй! – Гаркнул я, сам пугаясь своей смелости. – Давайте-ка успокоимся! Мы же взрослые люди!
Десятник и Лангедок глядели друг на друга волками, скрежеща зубами и не убирая мечей. Сопровождающие десятника всадники еле сдерживали своих скакунов, гарцуя на месте; безмолвные лучники с размалеванными лицами единственные, кто сохранил хоть видимость спокойствия, однако ж, добросовестно держа нас с графом на «мушке».
- Из-за чего весь сыр-бор-то? – Продолжал увещевать я. – Что не поделили?
Никогда не любил пустых споров, перерастающих в ругань, драку, ненависть. Ведь всё можно выяснить спокойно, разобраться в сути конфликта, разложив всё по полочкам. И похоже, что активистом и миротворцем выступать мне… Впрочем – не привыкать.
- Уважаемый…. Эээ… страж, - Повернулся я к багровому от злости десятнику. – Мы с графом едем издалека и очень устали, простите ему его вспыльчивость… - Ага, осталось добавить - «Мы больше не будем». – Конфликт нам не нужен… Как и вам. Мы с готовностью ответим на ваши вопросы.
Я почтительно замолчал, давая возможность усачу перевести дух, немного успокоиться и взять ситуацию под контроль, а то смотрю его люди не прочь побряцать оружием.
 - Кхм. – С натугой кашлянул тот. – А… вы кто еще такой… сэр?
Слово «сэр» было произнесено, словно выплюнуто. Таааак, спокойно, обстановку накалять не стоит, это их корова и они её доят.
 - Де… - Я чуть было не представился по имени-отчеству, однако решил, что в новом для меня мире пусть уж будет и новое имя. Тем более что все мои попытки втолковать Лангедоку, что меня зовут по-другому, ничем не увенчались, он лишь ответил, что имя «Дэнилидиса» выдает человека благородного и высокого происхождения. А то, каким всё пытаюсь назваться я – простое и не производящее впечатления. Ибо мне, как герою, сразившему самого Бордвика, не пристало носить ничем не приметное имя.
Так что вполне логически объяснимы, и мой серьезный полупоклон, и горделивый вид, и почти поставленный голос, которым я произнес:
- Сэр Дэнилидиса… Странствующий герой… - Да, маловато, ничего не скажешь. А что поделаешь? Не выдумывать же мне названия несуществующих земель, в самом деле. Да и герой из меня – тот еще.
- Герой? – Прищурившись, словно прочитав мои мысли, недоверчиво произнес десятник.
- Да, сей благородный воин, в самом деле, герой! – Тихо, но весомо произнес Лангедок.
Вот ведь неймется золотопогоннику, везде встрять надо! Я в бессилии закатил глаза, молясь про себя, чтобы всё обошлось. А графа тем временем «понесло»:
- Он самолично сразил Проклятье Южного Элмора, Страх всех благочестивых людей и Бича преисподней – Бордвика Рыжего! Он освободил эти земли от снедавшего страха и вечного ужаса, что несли с собой он и его приспешники! Он даровал свободу и надежду всем жителям окрестных поселений! Если не верите вы, неблагодарные, то можете убедиться в том сами! Труп Бордвика находится в одном переходе отсюда – на северо-восток. На опушке леса под старым дубом.
Вооруженные до зубов мордовороты удивленно загалдели, недоверчиво глядя на меня и критически оценивая мой не слишком-то геройский вид.
- Что еще наворотил этот герой? – Зло усмехнулся главарь. – Дракончика там никакого по пути не сразил? Или там парочку троллей на завтрак?
Лангедок еще больше потемнел лицом, но лишь глухо бросил мне:
- Покажите этому увальню перстень. Пусть убедиться.
А, ну да! Как же я мог забыть про него?
Я послушно полез в пристегнутый на моём ремне кошель и выудил оттуда тот самый, снятый с трупа массивный золотой перстень с угольно-черным камнем и с причудливой гравировкой по ободку. Чтобы сволочному десятнику лучше было видно все детали наглядной улики моего геройства, я протянул перстень буквально ему под нос, крепко сжимая в пальцах.
Вся гамма чувств от недоверия до изумления и подспудного страха промелькнула на его лице и в глазах. Он явно был ошарашен и сбит с толку.
Я для приличия еще пару секунд покрутил у него перед носом славной безделушкой и тут же спрятал её обратно в кошель.
Замешательство быстро прошло, десятник взял себя в руки:
- Это и в самом деле перстень Бордвика. – Пробормотал он. – Он постоянно выставлял его напоказ, скреплял им разные бумаги, ставил отметины…. Это ж его символ власти…Однако.
Он затейливо покрутил в воздухе пальцами правой руки. Явно повинуясь этому сигналу, размалеванные лучники мгновенно рассредоточились на местности, да так, что я даже и не заметил, как они это сделали и куда исчезли.
- Вутич! Радор! Грэг! – продолжал распоряжаться десятник, бросив за спину. – Вернуться на пост и ждать!
Всадники глухо поворчали, однако повиновались и, развернув коней и бряцая кольчугами, ускакали обратно к мосту, оставляя за собой низенькие дорожки пыли – осень всё-таки, не лето знойное.
Десятник смотрел на меня испытующе, словно хотел залезть под череп и вытряхнуть всю интересующую информацию. Да и вообще, судя по внешнему виду и повадкам, этот воин не был всё время десятником, да и десятник он условно. Непрост, совсем непрост, хоть и знает пределы своих возможностей и интересов.
- Вот что. – Сказал, наконец, он, пожевывая ус. – То, что вы сейчас тут сказали – слишком серьезно и требует проверки. Я лично сопровожу вас в город и представлю начальнику гарнизона. А там уж он пусть сам решает, что делать с вами. Следуйте за мной.
Он поворотил коня, уверенный, что мы последуем за ним. Мы, конечно же, последовали. Я так вообще, с радостью, чего не скажешь о Лангедоке. Беспокойный граф еще больше потемнел лицом, но решил больше не выпендриваться, чтоб не создавать лишних ненужных проблем.
Спокойно пересекли мост, провожаемые настороженными взглядами хмурых стражников, проехали неторопливым шагом мимо десятка ухоженных дворов с развешенными сетями, разложенной на свежем воздухе рыбой, разбитыми садиками. Небедно здесь живут, судя по внешнему виду, но и без столичного шика – эдакий зажиточный городок среднего пошиба.
Сам Порубежск был огорожен высокой стеной из плотно подогнанных друг к другу довольно толстых ошкуренных бревен. Было видно, что за оградой приглядывают – нигде не заметно потемневших мест, либо других следов запущенности. Всё чистенько, ладненько, свеженько.
Утоптанная дорожка упиралась в широко распахнутые ворота, где на карауле стояло две пары скучающих стражников в кольчугах и с копьями, поверху прямо над воротами, бдили несколько лучников.
При виде нашего гида орлы встрепенулись и подтянулись, выказывая служебное соответствие. Всё-таки «десятником» я наверно поспешил его окрестить, не соответствует. Хотя… Мало ли какие тут десятники.
Судя по всему, городок строился сразу по заранее утвержденному плану – улицы пересекались под прямым углом и были ухоженными и прямыми, словно под линеечку. Домики, хоть и отличались по внешнему виду, но были похожи друг на друга как близкие родственники. Если, конечно здесь уместно такое сравнение.
А мы всё ехали дальше, мимо расступающихся прохожих, что поглядывали на нас с недоверием и опаской, мимо разгружаемых телег и подводов, что подвозили в город различную снедь и товары. То и дело попадались двойки-тройки латников в голубых плащах, вооруженные копьями и алебардами – видать местный гарнизон, который еще и милиция, и ГИБДД, и участковые с ОМОНом.
То, что это местный муниципалитет, я понял сразу – всё-таки казенные здание, наверно, похожи в любом мире, где есть люди и подобные им. Трёхэтажное, с одинаковыми широко расставленными окнами, красной двускатной крышей и каким-то неуловимым серым налетом, который не увидишь, но сразу почувствуешь.
Рядом с широко распахнутой дверью входа, через которую постоянно сновали суетливые и озабоченные люди, стояло два латника в тех же голубых плащах и о чём-то оживленно переговаривались, прерываясь на громкие раскаты хохота с обнаженным по пояс длинноусым ратником, который подковывал привязанного к коновязи коня.
- Эй! Эргир! – Гаркнул наш проводник.
Один из стражей мгновенно замолк и обернулся, однако напряженность быстро исчезла с его лица, он тут же расплылся в широченной улыбке и добродушно пробасил:
- А, Рейнар! Привел кого, или просто так неймется?
Ну вот, наконец-то и имя узнали, а то как-то самому с расспросами лезть было неловко.
- Поговори еще. – Проворчал, нарочито медленно слезая с седла Рейнар. – Забыл, как у меня нужники драил?
- Не забыл. – Улыбаясь, ответил Эргир. – Только я ж теперяча у Хиридока служу, и успел вот вторую нашивку заработать. – Похвастался он, выставляя правое предплечье напоказ, где красовались две золотистые широкие полосы.
- Ага. – Кивнул Рейнар. – Раздобрел ты на хиридоковских харчах, рожа, небось, уже только поперек в двери проходит? Променял вольную жизнь на теплую постель и спокойные деньки. За меч-то хоть помнишь еще, с какой стороны браться?
Дружный гогот трех луженых глоток был ответом на незатейливую шутку нашего проводника.
Мы с Лангедоком тоже спешились и, привязав коней, проследовали за Рейнаром внутрь здания.
Расположение комнат было коридорного типа, сам коридор казался бесконечным с обшарпанными стенами из грубо тесаного камня. Примерно через равные промежутки располагались неприметные потемневшие двери, некоторые изредка со скрипом распахивались, извергая очередного нахмуренного и весьма озабоченного своими проблемами суетливого человека. Вобщем – альтернативно-средневековая бюрократия чистой воды.
Поплутав еще пару минут по сумрачным, унылым коридорам, мы остановились возле темной массивной двери с прикрученной табличкой. В царившем полумраке я не смог разобрать затейливых букв, да и времени на письменно-лингвистические исследования мне никто давать не собирался. Рейнар, особо не расшаркиваясь, задолбил в дверное полотно своим пудовым кулачищем и, не дожидаясь ответа, рванул дверь на себя.
- Гириос у себя? – вопросительно рявкнул он, вторгаясь внутрь.
Вопрос предназначался худому бледному юноше в темно-синих одеждах поверх кольчуги из мелких колечек. Юноша сидел за столом, лицом к двери и, пока мы не нарушили его покой, внимательно изучал какую-то бумагу. Он вздрогнул и поднял затуманенный бюрократическими проблемами взгляд, вперившись в закованную в железо огромную тушу невежливого посетителя.
 - Аааа…. Рейнар – Устало промолвил он. – Да, у себя. Но он пока занят. У него посетитель.
- Ничего. – Уверенно пророкотал Рейнар. – Подвинется.
Насколько я мог заметить, мы оказались в небольшом предбаннике, своего рода приемная с секретарем- референтом… или консультантом, неважно. Слева и справа от стола бледного худого референта-консультанта располагались еще две двери, и Рейнар как раз решительно толкнул ту, что слева, без церемоний протискивая своё тело в… кабинет, как я понял, того самого Гириоса. А Гириос, как я уже успел дотумкать, и есть тот самый начальник гарнизона славного города Порубежск.
- Зубастый Крак тебя дери! Кто еще?! – донесся из кабинета злобный окрик. Голос был густой, властный, почти бас, хорошо поставленный. Явно хозяин этого голоса привык отдавать приказы в шуме битвы под свист стрел и мощный гул идущей в атаку кавалерии.
- Да кто же еще? – Прогудел в ответ Рейнар. – Дело у меня к тебе, Гириос, причем важное.
Мы просочились следом и встали чуть позади нашего провожатого. Кабинет был не ахти, какой просторный, практически квадратный в экспликации, от двери до противоположной стены – шагов десять. Обстановка была довольно простой, из всей мебели – массивный стол да три стула с простыми высокими спинками, плюс – сложенное в углу оружие, доспехи, щиты, да еще по стене развешаны карты, да несколько экземпляров стрелкового оружия – луки, арбалеты.
За столом, заваленным бумагами, сидел худощавый поджарый человек, на вид разменявший шестой десяток; с черной бородой-колышком, с взъерошенными черными редеющими волосами. У человека был колючий чуть усталый взгляд - словно два карих буравчика чуть выступали из темных провалов глазниц. Гириос (а это был, конечно же, он), был облачен в неизменную кольчугу и темно-синие одежды, на груди был вышит герб с какими-то геральдическими животными, вставшими на дыбы.
- Рейнар. – Бросил он зло. – Не видишь, я занят?! За каким мерином ты врываешься сюда?
Только тут я заметил сидящего на стуле перед столом посетителя – плюгавенький, полный, с двойным подбородком и каким-то потным оценивающе-прощупывающим взглядом.
 - Я ж говорю. – Повторил с нажимом Рейнар. – Дело у меня, безотлагательной важности. Срочное и не для посторонних ушей.
Гириос тяжело задумчиво посмотрел на него, медленно встал из-за стола, подошел к нашей троице, окинул взглядом также и нас с Ленгедоком. Затем, хмыкнув, резко развернулся и сказал плюгавому с неприятным взглядом:
- Прошу простить, уважаемый Вилигрис, давайте продолжим наш разговор завтра с утра.
- Но Гириос! – Недовольно пропищал тот. – Моё дело не требует задержек! Охрана моих караванов – довольно важный в экономическом плане вопрос для Порубежска и всей округи в целом! И я не потерплю такого со мной обращения! Я буду жаловаться!...
- Как будет вам угодно. – Сдержанно ответил Гириос. – Но сейчас прошу оставить меня наедине с этими людьми. Если вы не уверены в своей памяти и боитесь заблудиться в наших коридорах, я с радостью попрошу стражников помочь вам. Меня это нисколько не затруднит, а будет даже весьма приятно оказать посильную помощь.
Вилигрис порывисто подскочил со стула, зло зыркнул на начальника гарнизона и, выбегая, угрожающе прошипел:
- Я так этого не оставлю, Гириос…
Дверь с сухим треском захлопнулась.
- Ну! – Требовательно сказал Гириос, садясь обратно за стол и буравя нас мечущим молнии взглядом.
Мы расселись, Рейнар снял с себя шлем и бухнул его на стол, приглаживая свои русые с проседью волосы. Я, если честно, чувствовал себя не очень-то уютно и потому сидел как на иголках, не имея желания привлекать к себе лишнего внимания… Хотя понимал, что я-то как раз звезда предстоящей дискуссии. Да уж – хотелось в небо, да крыльев нет…
- Бордвика убили. – Начал без обиняков Рейнар. Причем произнес он это спокойным будничным голосом, словно о повышении надоев в Костромской губернии докладывал.
Густые брови Гириоса в изумлении взметнулись вверх, застыв в верхней пиковой точке, а глаза так и норовили выпрыгнуть из орбит.
- Что???? – В изумлении произнес он. Затем, справившись с собой, более уверенно сыпанул горстью вопросов: - Где? Кто? Когда? Как?
Рейнар, довольно погладив усы, проговорил:
 - Ага. Важная новость?
- Копьё тебе в дышло! – В раздражении проорал Гириос, в сердцах приложившись кулаком по столу. – Ты не барышня кисейная, чтобы на комплименты напрашиваться! Давай без этих ужимок! Ты ж воин до самых кишок! Давай выкладывай всё коротко и ясно!
- Хех, Гириос. – Усмехнулся довольный собой Рейнар, упиваясь своей маленькой минуткой славы. Видать мало у мужика в жизни радостей.
- Ну, если коротко и ясно, то лучше пусть они вон расскажут. – Кивнул он в нашу сторону. – Один из них граф странствующий, а второй… Ну, тоже в общем странствующий. Герой, можно сказать.
При слове «герой», Гириос пригвоздил меня своим тяжелым взглядом к стулу, да так, что я даже дышать стал через раз.
- Выкладывай. – Зло бросил он мне.
- Я? – Всё, что мог в рассеянности проблеять я.
- Нет, я! – Громыхнуло из-за стола. – Рейнар! Они что у тебя, полоумные?
Наш провожатый с обидой засопел, словно ткнули моськой в грязь, и резко выпрямился на стуле, кидая суровые взгляды то на Гириоса, то на нас.
- Позвольте, досточтимый. – С холодком в голосе напомнил о себе Лангедок. – Умерьте свою обиду и раздражительность. Сэр Дэнилидиса не привык к такому пристальному вниманию к своей персоне и потому вполне объяснима его растерянность. Позвольте мне внести ясность.
Гириос перевел свой тяжелый взгляд на графа, безмолвно приказывая тому говорить. И велеречивый граф, не подкачал… Итить его через полено.