Дэнилидиса - непутевый герой. Глава 3

Глава 3.


Моих сил хватило лишь на то, чтобы вяло обернуться и внимательно наблюдать за приближающимся человеком.
Он был высок, поджар, строен; спускающиеся ниже плеч волосы цвета воронова крыла обрамляли узкое лицо с суровыми мужественными чертами. Кожа была словно выдублена всеми ветрами и дождями, а потом множество раз высушена на солнце.
Облачен он был в маскировочные коричнево-зеленые одежды и двигался с расслабленной грацией хищника. На поясе слева в ножнах был приторочен длинный узкий меч с простой потертой рукояткой и большим круглым наболдажником на конце, на котором сейчас покоилась левая рука подходившего… Точнее, уже подошедшего.
 - Приветствую вас, благородный воин, - учтиво произнес он. – Позвольте представиться - сэр Лангедок, вольный следопыт и солдат удачи.
Он слегка склонил голову в едва заметном полупоклоне. Я вдруг понял, что проявляю вопиющее неуважение, сидя вот так на заднице и тупо щурясь на воспитанного куртуазного человека, который только что проявил ко мне уважение и назвал своё имя, а также примерный род занятий.
Я неуклюже встал, опираясь на меч, как на посох и в свою очередь попрактиковался в куртуазности:
 - Спасибо… - невпопад ляпнул я, судорожно прижимая левую руку к левой стороне груди, намекая на искренность моих слов и намерений. – То есть…. Ээээ…. Я Дэн… - почему-то назвал я себя таким производным от своего полного имени. Но видимо я не произнес его по всем правилам грамотной артикуляции, а, как со мной довольно часто (да почти постоянно) бывает, прогундосил себе под нос. Это я понял по удивленно вскинутым бровям благородного сэра.
- Ну, то есть, Денис. – Спохватился я, еще сильнее ударяя себя кулаком левой руки в левую часть груди.
- Инис? – вежливо переспросил Лангедок.
 - Нет, - мотнул я головой. – Денис… Ну… Дэн, или Диса (как любит называть меня жена). Я подумал, что последнее прозвище как-то не подходит благородному воину, которым меня назвали совсем даже недавно.
- О! – Лангедок, кажется, уловил, как меня зовут, и со всей учтивостью повторил – Приветствую вас, сэр Дэнилидиса. Позвольте узнать, куда вы держите свой путь сейчас, после блистательной победы над Проклятьем Южного Элмора, Страхом всех благочестивых людей и Бичом преисподней – Бордвиком Рыжим?
Поначалу я даже не понял о чем он это… И даже был соблазн обернуться и поискать того, с кем это так любезничает новый знакомый.
- Э? – многозначительно и как можно умнее спросил я.
- Но, сэр Дэнилидиса! – Недоуменно развел руками сэр Лангедок. – Не говорите мне, что вы ничего не слышали о разбойнике, подонке, убийце и насильнике, многие годы державшем в страхе сей благословенный край?
В ответ я как можно более убедительно и искренне икнул. Не специально, конечно… Это нервное. Я даже не обратил внимания на то, что уже приобрел новое имя в новом мире. Пусть даже оно и состоит из двух старых.
 - Как бы то ни было, - продолжал учтивый сэр Лангедок, - вы совершили великий подвиг. О котором будут слагать песни бродячие трубадуры, и ваше имя будет передаваться из уст в уста и станет легендой.
Не знаю почему, но меня почему-то даже слегка передёрнуло от подобной блистательной перспективы обретения славы и всеобщей любви. Ну да, если еще и рассказать о том, как чуть не обделался со страху, сидя на ветке, а потом еще и блевал, словно школьник, перебравший на своём первом выпускном.
- Однако, сэр, есть одна небольшая загвоздка. – Немного мрачно добавил обходительный охотник за скальпами. – Вы прервали мою Клятву Чести, и потому в день Осеннего Становления в славном Арленбурге я вынужден буду вызвать вас на поединок, и в схватке заслужить своё искупление.
Вот тут мне снова поплохело, руки меленько затряслись, а в горле мгновенно пересохло.
- Гхххм… - Начал я свой возмущенный ответ. – То есть как?... Сэр? А зачем всё это?
 - Видите ли. – Лангедок нервно похлопал по круглому наболдажнику на рукоятке меча и, горестно вздохнув, произнес. – Этот… кхм…. Подонок со своей бандой убил очень много людей. Они вырезали целые деревни и даже грабили небольшие города, уводя уцелевших в бойне жителей в рабство. Они злодействовали довольно долго и Пресветлый герцог Арнитес II ничего не мог с ними сделать, лишь попусту гоняясь за негодяями по всему Южному Элмору. Его отряды даже умудрились дважды попасть в засаду.
Лангедок снова вздохнул и продолжил:
- Всё поменялось в лучшую сторону, когда в здешние края явился Имперский Наместник Ирлиентарис с Особым Имперским Корпусом во главе. За полгода он истребил, либо пленил всех приспешников Бордвика, кроме него самого. – Лангедок развел руками, словно извиняясь у меня за столь вопиющий недочет в действиях столичной шишки. – Еще полгода Бордвик скрывался от карающей длани справедливого возмездия, в одиночку наводя ужас на окрестные деревни и хутора. И вот, настал наконец-то тот день, когда злодей встретил героя, прервавшего его жизненный путь, полный страданиями ни в чем неповинных людей.
Следопыт пафосно замолчал, давая мне, непросветленному, возможность проникнуться всей важностью момента. Можно сказать, переломный момент в истории всего края. Вот только мне это как-то было по-барабану, потому что меня волновал совсем другой аспект в этом ходе событий, небольшой такой нюансик:
 - Сэр! – Бесцеремонно нарушил я благоговейное молчание странствующего романтика-убийцы. – Но при чем здесь вызов меня вами на поединок? Уж чем я провинился, раз спас целый край от такого вселенского зла?
Лангедок опустил взгляд и сокрушенно покачал головой, словно профессор, что устал втолковывать прописные истины студенту-дебилу:
- Дело в том, что от рук Бордвика и его шайки, - тихо проговорил он. – Погибли моя жена и мой старший сын. Младший же был уведен в рабство и где он теперь – мне неведомо. Но я отыщу его! – С жаром закончил он и с силой сжал кулаки. Я даже слегка отшатнулся, увидев какой огонь полыхнул в его глазах.
 - Я дал клятву! – продолжал он, всё больше распаляясь. – Страшную клятву своим фамильным духам и Древним Богам, что настигну и поквитаюсь с убийцей! И я шел по его следу без малого год, настигая его приспешников и убивая его Помощников! Двенадцать кровавых убийц без чести и совести были отправлены мной в Палаты Вечных Мук! И проводником им был вот этот верный клинок! – Лангедок хлопнул себя по ножнам, в которых покоился его узкий меч. Его лицо ожесточилось, черты посуровели, на скулах играли желваки, в глазах вовсю пылал не огонь даже, а целый пожар тёмного пламени. Лангедок застыл, словно вновь переживая горечь потери и сладость мести, которая оказалась, увы, неполной.
Он горько вздохнул и уже спокойно произнес:
 - Но Бордвик всё время ускользал от меня… Как и от прочих охотников, что гоняли его до самого Моря, через Пролив и обратно. Вот так, сэр Дэнилидиса, вы оказались как героем, так и нарушителем Клятвы Чести и Крови. И теперь страшное проклятие давлеет надо мной и всем моим родом, который вполне возможно может прерваться, если я не сыщу своего младшего сына. - Тут он стал совсем уж понурым. – И по Имперским законам, и решению Высокой Земельно-Имущественной комиссии мои земли и мой родовой замок либо выставят на аукцион после моей смерти. Либо будут поровну разделены между моими соседями с выплатой доли моей дальней родне, так как настолько близких родственников, что могли бы претендовать на неделимое наследство с ленным присоединением моих владений у меня нет.
- А как же еще один очевидный вариант? – Сочувственно спросил я.
 - Какой же? – Полюбопытствовал небедный, как оказалось, Следопыт. По его глазам и интонации я понял, что он уже догадался, что же я имею в виду.
 - Вновь жениться и нарожать еще кучу наследников и наследниц.
Лангедок горько усмехнулся и отвел взгляд.
 - Видите ли… - проговорил он, как мне показалось, смущенно. – Мне кажется, что никто в этом мире не может сравниться с моей Энилей. Не лежит моё сердце к новым поискам.
 - Но ради спасения вашего рода и сохранения ваших земель? – Мне почему-то очень не хотелось, чтобы какие-то там Комиссии растаскивали движимое и недвижимое имущество этого человека и делили его между совсем уж левыми людьми. Хоть он и грозился, в самой учтивой форме в скором времени отправить меня не знаю уж, на какой свет, но в основном его судьба вызвала у меня неподдельное сочувствие. Я еще та жалостливая скотина, хоть жалость моя дурна, краткосрочна и периодична.
 - Сердцу не прикажешь. – Печально посмотрел на меня этот эстет-романтик с замашками кровавого убийцы. – А без сердца не стоит начинать ни одно дело.
 - Ну… - Пробормотал я. – Наверно вы правы…
 - Конечно, друг мой! – Подтвердил Лангедок. – Вы ведь позволите называть вас другом? – Спросил он, подходя ближе и протягивая мне для пожатия руку.
- Без вопросов. – Откликнулся я, машинально пожимая его руку.
Рукопожатие было крепким и искренним.
- Однако же, - Продолжал меж тем героический герой. – Нам бы не помешало тронуться в путь. Если мы двинемся сейчас и без промедлений, то к полудню следующего дня достигнем Порубежска.
Так, Порубежск – это, скорее всего какой-то городок, куда мы направляемся. Да мне без разницы, лишь бы тепло, сытно и уютно. В тот момент меня обуревали элементарные желания, можно сказать, даже шкурные и потому многое, что раньше показалось бы мне невероятным и требующим тщательнейшего анализа и многих часов размышлений осталось без внимания, заброшенным на дальние и довольно запыленные полки сознания.
Мы изловили боевого коня (ага, это оказался всё-таки конь), раньше принадлежавшего убиенному Бордвику, подогнали стремена под меня, подтянули упряжь. Самого Бордвика, по совету Лангедока, оставили там, где и лежал, лишь закидав ветками, предварительно Следопыт снял с указательного пальца левой руки трупа нехилый такой золотой перстень с угольно-черным камнем и какой-то гравировкой на ободке – «Держите у себя, - с такими словами передал мне его Лангедок. – Это личный перстень Бордвика и лишь в бою можно было добыть его». Почти не глядя, я сунул его в трофейный кошель, в котором при быстром осмотре обнаружилась довольно внушительная кучка разномастных золотых монет.
Шагах в пятидесяти ниже по склону обнаружился стреноженный и привязанный к дереву конь самого Лангедока. Я в мастях не разбираюсь, потому скажу, что он был темно-коричневого цвета. Весь. Без каких-либо пятен; поджарый, жилистый – весь в хозяина.
Вобщем, вскочили мы в седла… Точнее, вскочил славный парень Лангедок. Я же кое-как вскарабкался на могучую широкую спину снисходительно-спокойного и местами благородного животного. Вобщем, вскочили и порысили в известном лишь Лангедоку направлению. Мне только и оставалось, что следовать за своим гидом, не теряя его из виду и пытаться не свалиться позорно на землю.
Путь лежал в… как его…. Порубежск? Да – в Порубежск.