Радиорама

Корпоративный рассказ для пьянки по поводу очередного дня радио.


       Уж более ста лет минуло с тех пор, как дедушка Попов выпустил из бутылки джинна по имени Радио. И вот уже более века джинн этот продолжает творить чудеса, а слушатели сидеть перед приемниками с разинутыми ртами и круглыми глазами. Радио, не смотря на гигантские кренделя научно-технического прогресса, развеявшего казалось бы все мифы на Земле, продолжает удивлять, завораживать и заставляет благоговейно трепыхаться простого человека. Славный в темноте своей наш слушатель до сих пор считает настоящим волшебством то, почему, к примеру, радио-ведущий не падает в обморок в прямом эфире, почему не заматерится вдруг, как все нормальные люди? Как ему это удается? Как он вообще может так долго и так складно «разговаривать»? И главное, как они там так быстро находят и ставят песни, которые им заказывают в эфире по телефону? Это же ведь вообще за гранью человеческих возможностей!
       Надо сказать, что на большинство таких вопросов не могут ответить и сами радио-ведущие. Отчасти это происходит из-за того, что ведение программы в прямом эфире – это и есть состояние глубокого обморока, состояние некоего самогипноза, в котором, как известно, человек демонстрирует нечеловеческие способности и свойства. Ну, и, наконец, изначально выбор специалистов всех профилей для работы на радио происходил вопреки всем законам логики и здравого смысла. Радио-ведущие: зачастую не отличали подлежащее от сказуемого, они картавили, захлебывались соплями, заикались, но каким-то непостижимым образом говорили то, что нужно и отменно звучали в эфире. Рекламщики: по жизни были редкими занудами и нытиками, но при этом блестяще «креачили» и тоннами продавали эфирное время. Инженеры: боялись электрического тока, выбирали аппаратуру по цене и степени ее умещаемости на той мебели, которая уже стояла в студиях и аппаратных. Ремонт у них заключался в хаотичном спаивании и выбрасывании некрасивых деталей, но при этом весь этот железный конструктор работал сутками и не менялся годами.
       Беря во внимание все вышеизложенное, друзья мои, мы задаемся вопросом, ну, чем же еще, кроме как волшебством и мистикой можно объяснить работу радиостанции? Так вот, объяснять мы ничего не будем (не в силах, да и напрасный труд), а, приподняв завесу, откинув, так сказать, полог радио-кулис, перевалим через бруствер и заглянем в окоп невидимого фронта, вглядимся в суровые лица бойцов, назовем имена и перечислим наиболее яркие подвиги. И все это на примере одного отдельно взятого радио-холдинга, старейшего, известнейшего и авторитетнейшего в нашем городе – холдинга Радио-Шульц.


       Вы спросите, откуда такое странное название? Предание гласит, что человек, первым замутивший идею коммерческого радио в нашем городе, очень сильно любил страну Германию, и был ярым поклонником всего немецкого. Название будущей радио-конторы у него, сами понимаете, тоже получилось такое вот онемеченное. Звали этого человека Лёлик Шарогонов.
       Времена, надо сказать, тогда были мрачные, оформление учредительных документов, всяких там лицензий и технических согласований проходило крайне медленно. А любовь к Германии у Лёлика разгоралась быстро и вскоре превратилась в пламенную страсть с видом на жительство. Едва оформив свой Радио-Шульц, наш германоман передал его в надежные руки и скоропостижно свалил за бугор под именем Карлхайнц Ферцшпеер.
       Новому хозяину название будущего радио-холдинга может и не нравилось, но менять что-либо было уже поздно: нужные люди опоены, взятки розданы, назад, как говорится, дороги нет. Еще пара-тройка фрикций и процесс пошел: в городе запела и заулюлюкала первая радиостанция.
       Вот теперь можно переходить к рассмотрению конкретных персонажей. И с кого же нам начать, друзья, как не с генерального директора.
       Василий Анатольевич Стройняков был человеком огромного роста, с курчавыми, черными, как смоль волосами и черными же маленькими глазками. Василий Анатольевич был женат, имел двух сыновей, которых держал в черном теле и готовил не то в Суворовское, не то в Нахимовское училище. Стройняков не любил шуток, терпеть не мог шансон, дорогие машины и женщин в коротких юбках.
       Можно с уверенностью сказать, что Василий Анатольевич вникал во все аспекты становления радио с самого начала. Он даже принял участие в записи самого первого рекламного ролика, и сделал два дубля, т.е. два раза прокричал в микрофон: Пошел на ***! (ну, так надо было по сценарию). Естественно при монтаже эта нецензурная фраза из цензурных соображений тут же была замазана звуком «пииип». Присутствовавший при этом историческом моменте тогдашний коммерческий директор Макар Чмктрян резонно заметил: зачем, мол, было вообще прописывать это «пошел на хуй», если его все равно пиипом замазали?
       Стройняков посмотрел на коммерческого директора сверху вниз (Чмктрян был такой маленький армянчик) и сказал: Я с вас армян ***ю! Вечно вы хотите кого-нибудь наебать. У меня - все по-честному! У меня в ролике, если звучит пиип, значит под ним лежит реальное «пошел на хуй».
       Какая мощь, господа! Сдувает!
Идем дальше.
       Самыми первыми ди-джеями холдинга Радио-Шульц, да и вообще в городе, были Наташа Глоташева и Игорь Влупаков. Период их работы можно назвать золотым веком ди-джейства в нашем городе. О, это были супер-звезды! Их показывали друзьям и знакомым, им не верили, что они – это они. Но, как всякий золотой век, век их был недолог. Причем, отчасти, по одной, но разнополярной причине. Если Глоташевой сказать было нечего, то Влупакову было с лихвой. Нельзя сказать, что Наташа не могла связать двух слов. Нет, она их очень ловко вязала. Более того, она знала не два, а восемь слов. Но в тех шести была буква Л, которую Наташа не выговаривала, и она старалась их избегать. Влупаков же напротив словами был отягощен. И порой, вместо того чтобы просто сказать: «в эфире», мог занудить: «во чистом поле без проводов».
       Ну, вот вам для примеру два разгона устроенных генеральным директором Глоташевой и Влупакову.
Наташа, говорил, глядя в записную книжку, Василий Анатольевич, ты ляпанула в эфире, цитирую: как сказал какой-то Фунчик. Наташа! Весь мир, кроме тебя, все прогрессивное человечество знает, что Юлиус Фучек это всемирно известный чешский хоккеист. Трехкратный чемпион мира. Ты знаешь, с какой скоростью у него шайба летит? 185 км в час. Он самого Третьяка два раза вырубал. В зале хоккейной славы в Торонто его слова в мраморе выбиты: «Нихто не забил, ничё не забито», а ты «какой-то Фунчик». Позор!
       И Стройняков поворачивался к Влупакову.
       Игорь, (Влупакову казалось в тот момент, что он смотрит в дуло гаубицы) Игорь, сколько у нас ди-джей между песнями моросит вообще-то, скока?
       Ну, пару минут!
       А ты скока?
       Ну, и я также, плюс-минус там пару минут!
       Чего, пару минут? Вот смотри, без всяких часов, мы вчера с Лукичем (Лукич - водитель Стройнякова) пообедали, заправились, на Малой морской два раза кончили, еще раз заправились, а ты все ****ел.

Вобщем вам ясно теперь какие боги тогда горшки обжигали.


Второй, самой устойчивой и самой конструктивной волной диджейства можно считать другую сладкую парочку: Оля Хомячкова и Евгений Кипятков. Сразу скажу, что чудные фамилии их были не настоящими. Оля урожденная была Шматкова и перерыв тщетно телефонный справочник легко согласилась на Хомячкову, и через пять минут такою и была. А Кипятков на самом деле был Вшеметов. Влупаков предложил вполне логичный псевдоним Гнидин, но Женя почему-то отказался. И сам себе нашел Кипяткова.
Главное, что нужно отметить в истории этих молодых людей – это взаимовизуализация объектов влечения. Женя пришел на радио восемнадцатилетним толстым увальнем, но в глазах Оленьки с годами постройнел и утончился. Оля, в свою очередь, была длинноногой большегрудой блондинкой, что совершенно не нравилось эстету Кипяткову. Но и тут, постоянное Женино зырканье в сторону Оли сделало свое дело, а именно - превратило ее в миниатюрную лапулю, которая в конце концов и упала в его объятия. Вобщем они поженились. И недавно купили квартиру, точнее комнату в коммуналке, где две другие комнаты занимало радио.

       Много народу протекло через славный Холдинг Радио-Шульц. Всякие бывали. И упыри были и юродивые. Всех и не упомнишь. Но вот последнее и самое, пожалуй, ценное приобретение холдинга отметить стоит. А был этим приобретением старший инженер Дмитрий Скользкий. Уууууудивительный человек. Редчайших душевных качеств и безграничной всепоглощающей любви и доброты. Не удивительно, что его вскоре сделали еще и смотрящим за порядком. Надо ли говорить, как он выгодно отличался от предыдущего смотрящего, Юры Умалишенко.
       Дмитрий очень любил людей на радио, а особенно он любил ди-джеев, и больше всех Кипяткова потому что тот был еще и сменным выпускающим. Однажды в полночь Дима пришел на радио проверить порядок. А смена была Кипяткова. И вот заходит Дмитрий в студию и видит, что Женя спит на диванчике, ручки под щечки подложил. Дима долго с нежностью смотрел на Кипяткова, потом потрогал ему лобик (не горячий ли?), поправил одеяльце ему и на цыпочках вышел. А наследующий день, обливаясь слезами, вычитал у Кипяткова 500 рублей из зарплаты! Порядок есть порядок. Дмитрий Скользкий был очень аккуратен.
Он вел всевозможные графики. Помимо графика дежурств, графика пожирания трафика и прочего, он вел еще график критических дней у девушек. И эти дни был с ними особенно ласков, и незаметно подкладывал им в сумочки но-шпу. А еще Дима очень любил Влупакова, потому что тот порекомендовал его на радио, и помог таким образом найти свое счастье в труде. Так вот, зная, что Влупаков играет в рок-н-ролльной группе, он вел график его репетиций, и на следующий день после репетиции всегда варил куриный бульон и приносил его на радио в красивой маленькой кастрюльке. А если у Влупакова по графику был концерт, Дима варил ему большую кастрюльку бульона.
       Вот такой инженер-смотрящий в Холдинге Радио-Шульц. Девушки в курилке так про него и говорили – умничка. Дима – умничка. И Игорь тоже умничка, что Диму умничку привел.

       Вот такая палитра, господа. Вот такая ширь мозговая и душевная. Во чистом поле без проводов.
       Да ежели мы за всегда так. Дак нас никому не победить. Да и где? Когда мы – во какая РАДИОРАМА!