сто тысяч имён

просыпаясь, привычно сложу поцелуем губы
но что раньше звучало "люблю", застывает ложью
неподвижное небо всё так же лежит на трубах
новый день, как конвойный, подходит ко мне с изножья

новый день. замирая, лопатками в стену впиться
ноги азом раскинув, рассиживать на полу
вспоминать, как сводил к переносице брови в птицу
тёмный рыцарь, носивший под веками злую мглу

я хотела уплыть к тебе, брёвна вязала в плот
но хозяин воды свои реки замкнул в кольцо
и у ног - берег осени, переходящий в лёд
и зимою я под руку буду гулять - с отцом

ворожить по ночам - может, враг наложил заклятье
убеждать себя - может, не так уж ты был хорош
а в чулане мышином на вешалке виснет платье
что хотела надеть, когда ты наконец придёшь

***
я внутри колеса, и всё это однажды было
никого не спасти, ничего не дано сберечь
я сто тысяч имён носила, но все забыла
ради этих чудесных волос и сутулых плеч

отлетев к потолку, я смотрю, как она не сводит
с отражения в зеркале умных упрямых глаз
и на ней, как по мерке, то платье, что вечно в моде
платье мёртвой старухи. оно ей опять как раз

улетая, подумаю: хватит уже игрушек
ножек-ручек, напрасно поломанных божьих дочек
а потом посижу на ветвях, где другие души
и так скучно становится. боже. ещё разочек.

***
я хотела песен, но камни дерут гортань
я хотела смысла, да мысли как вшивый клок
я хотела крыльев - лопатки вспороли ткань
сказочка про небо, и в извести потолок

красною охрою покроют моё лицо
крупными стежками отец полотно зашьёт
и уложит в землю, головушкой на восток
поутру по кругу за солнцем душа пойдёт

жить и умирать
жить и умирать