Портвейн, портвейн...

(откровения Ванадия Тоттапальяима, энтомолога)

Стоял портвейн, конечно, на столе,
И Клавдия сказала мне: Налей!
И выпала удача мне напиться
И в скотстве совершеннейшем погрязнуть.

Я выпил много – может, литра два.
О, ты алкаш, сказала Прозерпина
(Иль Клавдия сказала эту фразу?)
И из алькова выгнала меня.

Я свой стакан поставил аккуратно
И вышел вон из этого вертепа.
Я вышел к звёздам и довольно ободрился,
Портвейн же мой в желудке гнал прибой.

Я вспомнил бред вселенский Уитмена
И всех американских беллетристов –
Хороши люди ведь, но вряд ли понимали
Хоть что-нибудь в токсичности портвейна.

Воистину - токсичность высока.
Но звёзды мне сказали: Ты не верь –
Токсичней всех, пожалуй, та девица,
Что смотрит в никуда сквозь свой лорнет.

И видит нигилистка нечто странно:
Вот комиссар Мегре с мигренью бродит,
Вокруг него художники, пожарный
И несколько поэтов и бомжей.

А также: дюжен двадцать суфражисток,
Два коммуниста, восемь комсомольцев,
Один майор, топ-менеджеров много
И триста пятьдесят учёных всяких.

Я взял за ягодицу нигилистку
И объяснил ей сущность нигилизма.
Она меня весьма благодарила
И денег на портвейн дала довольно.