Иноверочка

Вот и кануло в Лету твоё тридцать третье лето,
Тридцать три, говорят -- это возраст Иисуса Христа.
Только, что мусульманке христиан вековые приметы?
И тебе полумесяц, конечно, милее креста.
Не молилась ты в церкви и не целовала распятья,
Не носила попам или нищим на паперть даров,
И успел пожалеть за последнее время раз пять я,
Что живём мы с тобой не в эпоху костров и шатров.
Где бы ты изнывала у злобного хана в гареме,
Где б в набегах тот хан проявлял ненасытный свой нрав,
Где бы я уничтожил кровавое ханово племя,
Лишь тебя из гарема в шатёр свой рабыней забрав.
Там, сорвав паранджу, и беспомощным мольбам не внемля,
Как Иисуса тебя беспощадно и молча распял.
И, вдавив своим телом, в кострами пропахшую землю,
Твою сочную сладкую плоть растерзал и измял.
И всю ночь напролёт ты б стонала, металась и билась,
А когда петухи протрубили б предутренний час,
Вдруг очнулась и вдруг поняла, что влюбилась
Так же, как безоглядно в тебя я влюбился сейчас.