Старые сказки о главном - 2

Ке-е-е-еш, попей водички, а? – причитала Левая голова Змея Горыныча, - Ты ж себя до смерти заморишь этой епитимьей! Смотреть уже на тебя больно - одна кожа да кости, а не мужик в расцвете сил! - Левая всхлипнула так, что качнулось пламя в светильниках, - Ну, Ке-е-е-е-еш, ну попе-е-е-е-й!

Кощей Бессмертный, до этой минуты абсолютно индифферентно дырявивший взглядом потолок подземелья, вяло шевельнулся в массивных железных цепях и горько улыбнувшись своим мыслям, проронил - Не му-жик! Это ты точно сказал, друг…

Головы Горыныча переглянулись. Правая голова, изобразив наивысшую степень сопереживания и душевности, включилась в разговор:

- Голуба, Иннокентий, я со всей ответственностью утверждаю, что возникшая проблема, как говорится, не стоит и выеденного яйца! - Правая оглянулась на зашикавших было Левую и Среднюю, - Кхм… Да, некоторый ущерб Вашему организму был нанесен, никто не отрицает данный факт! Но это еще не повод, батенька! Да-да! – длинный коготь одного из пальцев Змея Горыныча проделывал незамысловатые движения в стиле маятника перед лицом Кощея, - Это еще не повод для маниакальных желаний приковывать себя цепями к стенам и отказываться от ключевой воды. Что Вы, как томная институтка, узнавшая о нежелательной беременности, впали в ступор? В конце, концов, это просто оскорбительно – Ваше нежелание разговаривать с друзьями. Ну, давайте, душа моя, давайте поговорим? Вы поделитесь…

- Я уже поделился… Самым дорогим поделился… - прошептал Кощей и мазнул по Правой тусклым безжизненным взглядом.

- Что ж, господа, – тоном практикующего психоаналитика произнесла Правая, - Налицо явная картина аффективной вязкости мышления, усугубленной… - Правая умолкла на полуслове из-за полученной оплеухи.

- Мужики, его нужно срочно отвлечь. Переключить на что-нибудь. Ведь Василиска из нас трехголовую черепаху сделает за своего придурошного. Разделит нас, как сиамских близнецов, без наркоза! А если она вот прямо сейчас вернется?! Думайте, думайте! – испуганно оглядываясь, заистерила Левая, захлебывалась быстрым шепотом и брызгая при этом слюной.

Средняя подмигнула Правой, мол, «ниче! сейчас я его, расшевелю!», и бодро начала:

- Кеш, а чего ты, собственно, так убиваешься? С женой поругался? Тюююю, не смеши мою чешую! В лягуху ее превратил? Из дома выгнал? Да вернется твоя ненаглядная Василиска, куда денется! Какой же нормальной бабе захочется на завтрак, обед и ужин комаров и мух жрякать и спать на мокрых кочках, вместо пуховых перин? Хотя, баба – это ж такая скотина неприхотливая, ко всему привыкает. – перехватив тяжелый взгляд Кощея, наливающийся мутной злобой, Средняя поперхнулась на полуслове и спряталась за Правую.

- Вернется моя Васена и – что? Что, я тебя спрашиваю?! Здравствуй, милая моя, я тебя дождалси, ты пришла, меня нашла, а я и растерялси?! – огонь в глазах Кощея постепенно угасал, - Тьфу, даже представить тошно…

- Кеша, вот видишь, даже плюнуть достойно - и то не получается. Давай, хлебни водички и плюй. Плюй в меня, дружище! Ради тебя я стерплю! – Левая опять осмелела.

– Сгинь с глаз долой, уж-переросток! Не трави душу!

- А обзываться то зачем? – Средняя голова Горыныча обиженно отвернулась к стене, - С ним, как с человеком, как с другом можно сказать, а он – хамит. Между прочим, сам первый идейку про интимный пирсинг подкинул…

- Молчи, дурак! – зашипела той в ухо Левая, - пусть говорит, что хошь, главное сейчас – из депрессухи его вытянуть. Кеш, ну не хочешь пить, давай я с тебя хоть эти железки сниму, а? Ты ж не металлист, прости Господи, какой то… Даже не панк… У тебя и хайера нет…

- Хайера у меня нет, да? Хайера??? –миной замедленного действия взорвался Кощей, - Да ты знаешь – ЧЕГО у меня теперь нет?! – головы суетливо прятались за Правую, путаясь шеями и выталкивая Правую вперед, - Я те щас скажу, чего у меня нет! Ума у меня нет! Был бы ум – не связывался бы с тобой, не доверил бы самое дорогое мутанту-птеродактилю! Убийца в белом халате! Вивисектор-недоучка!

- Кеш, а чего я то? Я вообще философскую категорию с тобой обсудить хотел. - Правая голова попыталась скроить обиженную мину, - Мне, может быть, гендерный вопрос интересен в свете последних веяний в психологии…

- Ну и обсуждал бы с этими, - Кощей кивнул в сторону остальных голов, - чего ты ко мне приперся?! Компания наскучила или лапы чешутся скальпелем помахать?! Вааааасенька! – внезапно запричитал Кощей, - Простишь ли ты меня, дурака старого, что не уберег в целости и сохранности…

Внезапно снаружи послышался шум, дверь распахнулась от сильного толчка и вошла Василиса. Горыныч попытался метнуться в угол и стать мышкой-норушкой. Не удалось. Головы замерли на вытянутых шеях по стойке смирно, смиряясь с неизбежностью. Кощей мелко затрясся, звеня цепями.

- Развлекаетесь? Молодцы! Привет, Горыныч! Кеша, я вернулась, обними свою любимую женушку… - Василиса наконец-то рассмотрела в подробностях действующих лиц немой сцены, - Ого!

- Ва… Ва… Васенька, солнышко мое! Вернулась! А я так ждал, так скучал! Вот и Горыныч подтвердит. Мы оба скучали, да вот только сейчас о тебе говорили… Змей все меня выспрашивал – когда Василисушка вернется, да когда вернется? Прямо запытал, так соскучился…

- Я пойду, да? – Горыныч бочком начал протискиваться к выходу, - не буду так сказать, мешать… Семья и все такое…

- Вы что, в партизан играете? – подозрительно оглядела помещение Василиса, - Стоять! А ну – в глаза смотреть! – Горыныч дернулся и замер, - Отвечать быстро, не думая - чем вы тут занимались?

- Василинка, давай я тебе на ушко шепну? – Кощей затравленно метнулся взглядом, - неудобно как-то вслух…

- Неудобно, говоришь? А ты железки то скинь – сразу удобнее станет. Ох, горюшко горькое. Ну, кого здесь стесняться? Я – твоя жена, Горыныч – твой друг и собутыльник наипервейший… Так что, давай, выкладывай, режь правду-матку… - Василиса подбоченилась и грозно глянула на Кощея. Тот зажмурился и на одном дыхании выпалил:

- Мы с Горынычем хотели тебе сделать подарок к возвращению пирсинг интимный а у него скальпель дрогнул и он мне отрезал а я поплакал и закопал в сундуке а потом забыл где закопал потому что склероз вот и всеееееееее – по щекам Кощея заструились слезы.

- Мда… Я пришла , тебя нашла, а ты и растерялся… - Василиса опешила, - Как говорится, с возвращением, дорогая! Стоп! Что, прямо ВСЕ отрезал??

- Нет-нет-нет! Не все! Только одно и отрезал! Чесслово, остальное цело! Сама погляди! – засуетился Горыныч.

- Таааак! Ладно! С этим, - Василиса пристально поглядела в сторону все еще рыдающего Кощея, - я сама разберусь. А ты, – Горыныч перестал дышать, - пошел вон! Тебя там Муромец у Калинова моста заждался, хочет новую палицу показать-похвастаться… Что ж, приступим…

Одним словом, все закончилось хорошо. Василиса Кощея умыла, напоила (всем бы таких жен!), цепи тут же сами и свалились. А там и Иван Царевич подтянулся. Героический Иванушка (дурачок, наверное?) вспахал за одну ночь поле, засеял его зубами Дракона, потом отыскал сундук под дубом… Правда, вскрывать сундук Ивану никто не дал – кто ж такое в чужие руки отдает? Ивану объявили благодарность и отправили обратно в его царство. Кощею все, что нужно, на место пришили без всяких пирсингов (спасибо Бабе Яге! Мудрая женщина, даже не смеялась). Василиса Кощея простила и даже не сильно ругалась, если иногда натыкалась на смятые записки вроде «Кеша! 12 ку-ку!! Изнакурнож!!! Зема». Должны же быть у мужчин свои маленькие тайны и развлечения?