Иконе Божией Матери Экономисса

       

Вспоминая Москвы многолюдие быстрое,
Сотни сумок, походок, движений и глаз,
Я подумал: как трудно не гнаться, а выстоять,
Просто верить на Бога во всем положась.

Знаем штормы и рифы житейского моря мы
И не знаем совсем, где находится порт.
Но послушайте, я расскажу вам историю,
Что случилась давно, в незапамятный год.

Век десятый. Афон. Для монашеской братии
Лавру там основал Афанасий святой.
Он был мудрым и строгим. Он был настоятелем.
И над Лаврой сиял яркий крест золотой.

Только нет без Голгофы, без жертвы спасения.
Страшный сделался голод – ни крошки в руке.
Опустела обитель. Священную сень ее
Сам великий подвижник покинул в тоске.

Ох, как скорбно из Лавры в пути было течь ему,
Чуять жезла в ладони размеренный звон.
Вдруг вдали показалась идущая женщина –
Но ведь женщинам вход запрещен на Афон!

В голубом одеянии цвета небесного
Ближе путница к старцу. Проник в него страх.
«Ты куда?» – говорит Она. Сила чудесная
Дышит в слове. Но так ей ответил монах:

«А зачем тебе знать? Видишь ты, инок здешний я».
Улыбнулась Она, укоряя его:
«Если инок - ответь простодушней и сдержанней,
Расскажи все, как есть, не скрывай ничего».

Объяснил Афанасий, в чем скорбь его сильная.
«Что ж ты голод не вынес? Где ж вера твоя?
Воротись. Помогу. Хлеба будет в обилии».
И ресниц Ее длинных взметнулись края.

Удивился монах и воскликнул: «Так кто же Ты?»
Незнакомка спокойно ему говорит:
«Я Мать Господа Спаса». Тут старец встревожился.
Верить в это боюсь, что меня убедит?»

Подними-ка ты жезл, - повелела Пречистая –
Да по камню ударь». Жезл запел, как струна.
Взвился белый поток. Воды хлынули чистые.
И за тучею брызг, вдруг пропала Она.

А поток побежал, зашумел прямо в море он…
Афанасий в слезах возвратился к себе –
Глядь, в обители все кладовые заполнены.
И не стало нужды ни в еде, ни в питье.

В Лавре с этой поры эконом должность лишняя.
На себя Богоматерь заботы берет.
В монастырском быту тихо помощь Всевышнего
Животворным ключом повседневно течет.

Странно в бурях житейских услышать такое нам,
Но не воля, а вера ведет корабли.
Не судите, как смог рассказал я историю
Человеческой немощи, Божьей любви.