я. к

ей тридцать с чем-то. она не такой как все
упрямый смешной улыбчивый но подросток
вот она курит траву, вот говорит про секс,
вливается в джинсы своим гуливерским ростом
а вот ресницы красит за взмахом взмах
в чужих домах свои оставляет туфли
порой сама ночует в чужих домах
и забывает под утро где ночевала - тут ли?
ее воскресенья длятся ну года два
а пару раз затягивались и на три
потом она просыпается, умывается и, едва
позавтракав, собирается. пьет свой натрий
или что там полезно - железо, йод?
выплывает из сумрака походокою лебединой
а тебя колотит по ней, тормошит и бьет
и ты молишься, чтобы все-таки не уходила
она пишет так что бумага кончает враз
чернила текут слезами а то иссопом
ей внемлют ежедневно четыре тысячи глаз
а она и не помнит о них. берет нахрапом, аж дым из сопла
выписывет рецептики - провизОр
играет в свои секретики - по-девчачьи
и у меня с ней редко клеится разговор
а голос при ней ломается как-то чаще
она отнимает моих поклонников до утра
они у нее из тарелки таскают ломтик
я ей пишу в айсикью - тридцатьтри, пора
бы дорогая и честь знать. а она меня и не помнит.
ей тридцать с чем-то. она не такой как все
поклонник жестокого порно и наркодиллер
она на ленинском, в крайнем левом, по полосе
пешком. а мы этого даже не проходили.