Коровка на ладони

_________ Про кота __________

Утыкаешься носом в мои колени
и, о чём-то во сне нараспев мурча,
путешествуешь крышами измерений -
то павлина преследуя, то грача.

А назавтра ты станешь опять упрямым,
назидательно-мудрым ничьим котом,
полосатым, пятнистым и рыжим дамам
разглагольствуя важно о сём, о том,
и египетски-гибкой походкой змея
ускользнёшь на карниз - облака мести.

Ты читать по глазам и считать умеешь,
только жаль - по-кошачьи, до девяти.

Но, когда под ногами земля повиснет,
я, песком золотым посыпая тьму,
из горящего дома девятой жизни
на десятое небо тебя возьму.




_________ Жизель ___________

ты – тёмный звон и круглый стук
монет и деревянных бусин.

кресты по грубому холсту –
узор суров и безыскусен:
несовершённого греха
истёрла плечи власяница.
под летним одеялом мха –
не слушай боль! – несладко спится.

могильная земля глядит
фиалковым невинным взглядом
из-под ресниц оград и плит
вослед – но отвечать не надо.

подземных вишен лепестки
сбиваются в ночную стаю,
и путь светящейся реки,
перед рассветом я узнаю,
уже не в силах различить,
где пальцы кончились, где тени
берут начало.

не молчи -
я понимаю речь растений.

ты – яблока лесного хруст,
и восковая свежесть ели…
коснись меня… я не боюсь
сегодня танцевать с Жизелью.




____________ Пряничный домик ____________

Ветра южная ладонь гладит город против шерсти –
Зашипели тополя, тучи вздыбили хвосты,
Стал острее и длинней телебашни тёмный пестик,
В руслах улиц расцвели разноцветные зонты.

Небо вьёт себе гнездо на платановых ладонях,
Клювами дождя стучит в листья, собирая пыль,
Птица синяя, дозволь домик рядышком построить,
Домик пряничный – ему не нужны ни жар, ни пыл.

Кислый яблочный налив, петушок на щепке сладкий,
Рой собачек-воробьёв звонко лает у крыльца –
И загадкам не нужны непременные отгадки,
И качанию бычка на качелях нет конца.

Невесомы, но полны, облака-аэропланы,
Оторвавшись от земли, набирают высоту.
Были люди – стали сны. Было просо – станет манной.
Облака – не журавли, не воротятся – уйдут.

Может быть, когда-нибудь у дверей одно причалит,
Сбросят паутинный трап, крикнут вежливо: «Пора.
Пряник доедай – и в путь», – звери с мудрыми очами,
И подушечками лап тронут ласково: «Сестра»




____ И сад, и тракт, и луг, и гать...____

И сад, и тракт, и луг, и гать,
Как четки, нижет странница.
Мне Ваших губ не целовать,
А только в ноги кланяться.

Не вышивать крестом узор
Герба на белом знамени,
А через площадь на позор
Вести по чернокаменью.

Не милостыню раздавать
В оплату нрава вздорного,
А Ваши ризы разорвать,
Да у столба позорного.

Открыть и людям, и скотам,
И церкви многобашенной,
Какая ночь гнездится там,
Под солнцем сердца Вашего.

Не целовать мне Ваших губ,
На картах не загадывать.
Новорожденной плахи сруб
Смолой точится адовой.

Не возвращаться налегке
К порогу замка Вашего –
Мне Вашу муку в узелке
Весь век с собою нашивать.




____ Цепка память коры... ____

Цепка память коры.
И порезы обид,
и зарубки потерь,
и лжедружбы-омелы, -
как счета для сведения счётов,
хранит,
чередуя забвенье с растравою,
тело.

Сердцевины - до времени - замкнут ларец:
там, забытое, дремлет,
свернувшись улиткой, -
то ли солнце, застывшее в змейках колец,
то ли счастье в тугих запечатанных свитках.

Все печали сосчитаны.
Счастье - бог весть...
Сколько было его
(если всё-таки было), -
лишь в единственной описи можно прочесть:
на ладони младенческой
свежего спила.




_________ На цыпочках __________

Я прохожу сквозь воздух, как росток
проходит через ночь садовой почвы,
как ливень – сквозь резное решето
каштановых полураскрытых почек.

На цыпочках, корнями пальцев – вверх,
на ощупь обходя то луч, то птицу,
то облачное яблоко в листве
голубоватой – продолжаю длиться
и пробую слоёные пласты,
(чем глубже ввысь – тем холодней и жёстче)
уложенные вертикально – встык –
в отвесную невидимую площадь.

Беспечно удаляюсь – налегке,
(хотя окружена телесной ношей),
как будто в позвоночнике-стручке
всё больше сочленений и горошин.

Но там, где нет серпа и бороны
и травам полевым живётся просто, -
горизонтальной каменной стены
касаются все десять точек роста.




_________ Тому, кто придёт потом __________

Тому, кто придёт потом – останется только дождь,
да липовый пряник-лист на каменной мостовой,
да проволочным клубком свернувшийся в горле ёж,
да дом на краю земли – заброшенный, но живой.

Он – тот, кто потом придёт – надеясь меня найти,
по плинтусам и углам пройдется сухой метлой.
Мяукнет прозрачный кот, забьется зерно в горсти
и снимется с места хлам, шагая – за слоем слой.

Он – тот, кто придёт на свет – пролистывая холсты
расписанных – ветром и углём – известковых стен,
не знает: меня там нет, там водишься только ты,
чудовищный плод любви, химера чужих измен.

В подоле завернут холм, на склоне холма – цветок,
в нём нежность моя живёт, но как мне войти туда,
сочащейся через слом полночи, как млечный ток, –
в заполненный солнцем грот, где радужная вода?

В кармане лежит луна – ненужный ржаной обол.

Мой грех, мой близнец, мой страх, – в слепом слуховом окне
я слышу: растут сады дождя, пробивая пол…

Как освободить тебя – внутри, находясь – извне?




______ Стук - перезрели звёзды, самое время падать... ______

Стук - перезрели звёзды, самое время падать.
Звон - зацепился бубен лунный за купы сада.
Шелест - в окно влетела птица ночных видений.
Скрип - растревожил ветер сон ветвяных ступеней.

Звонко трепещет сердце, как тетива на луке.
Улицы заполняют запахи, тени, звуки.
Контуры сохраняя, душу теряют вещи.
Сумрак загустевает - двигаться надо резче,
Как нетопырь, как бражник, пренебрегая стаей,
Тени с листа асфальта, словно слова, читая,
С каждым рывком плавнее, с каждым реченьем тише.
Ты над землёй струишься - камни тебя не слышат.
Ты не летишь - то воздух сделался слишком плотен,
Словно оделся в платье тёмной и тёплой плоти.

Свет - фонари, как свечи, сжаты в ладонях улиц.
Мрак заполняет соты каменных людных ульев.
Тени - на белых нитях чёрные марионетки.
Время бессонной птицей заперто в башне-клетке.
Облако - смуглый ангел крылья воздел тревожно,
Путь превращая Млечный в зыбкое бездорожье.




________ Terra Incognita ___________

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Чёрному Георгу

Тесные карты открытых земель – сожги
и номера покорённых миров – забудь.

Via lasciva* возносит твои шаги,
напоминая вскипающий Млечный путь.
Найдены двери – но им велики ключи
некогда гордых, поверженных в пепел Трой.
Просто приди безоружным – и постучи.
Платье дорожное крепче щита, герой.

Я отворю.
Улыбнется домашний бес,
твой оберег отворотный зажав в горсти…
Ночью безоблачно поле моих небес,
светлое, полное чёрных цветов-светил,
чьим семенам не придётся на землю пасть –
дай имена им и заново перечти.

Белые пятна на карте меняют масть.

Terra Incognita, познанная почти,
неотвратимо исчезнет – за пядью пядь
в атлас войдёт.
Перепутаются листы,
тёмные русла дорог направляя вспять.

Трону дверное кольцо.
За порогом – ты.
Via lasciva. – Вдвоём – так легко уснуть,
В сумеречных облаках твоего тепла…
Но без присмотра оставленный Млечный путь
выкипел.

Карта открытых небес – бела.

________________
* Via lasciva (лат.) – сладострастный путь.




_______________ Коровка _________________

Разреши мне поселиться на Твоей ладони синей:
на развёрнутой странице крыша – треугольник линий,
вглубь руки уходят стены – лучезарные потоки,
все артерии и вены сходятся в одном истоке.

Притяжения законы – не указ коровке божьей.
Пробует ладошка клёна облачной перчатки кожу –
хочет карамельным соком приманить меня поближе:
я на потолке высоком всё в округе слышу-вижу.

Каждый раз, когда в потёмках, от земли отняв ладони,
Ты меня несёшь, в котомке кулака зажав легонько,
я дрожу от предвкушенья: вдруг раскроется неволя,
пальцы – тёплые ступени – лягут под ноги безбольно,

и, добравшись до вершины, на прощание помедлив,
светлой подхвачусь стремниной, а Тебе оставлю землю,
крылья распущу неловко, – не судьба родиться ланью.
Боже, я Твоя коровка, – загадай мне вслед желанье.