Кириллицей, живой брусничиной...

В ЯРОСЛАВЛЕ



Олегу Горшкову



Великолепная провинция
вдоль складок местности шуршит.
Запью глотком вина провинности
твои, щетинистый пиит.
Но прежде - за свои погрешности
сестрицам всем и всем серьгам
я в аритмической поспешности
кровицей-буквицей воздам.

Кириллицей, живой брусничиной
во млечных высверкну ушах -
взамен случения с опричниной,
взамен процента в дележах.
Пропорция, глубинно-зыбкая,
отмеренная по струне!
Плеснись осеннею улыбкою
в зеркально-странническом дне!

Ведь только в ясности движения
я вправе стать собой опять -
с бемолем в горле: "Неужели я
и впрямь достоин в дар принять
девичью розоватость осени
и падалиц змеиный мёд?
И метить Ярославлей проседью
тенёт паучьих перелёт?"

Любовница, сестра, провинция!
Не крой по матери меня:
"Твою дивизию!" - Юстиция
не хочет нашего огня.
Но с музыкой, - покуда стужею
не дунет по дороге в ад, -
нам пробиваться, без оружия,
сквозь твой осинник-звукоряд...