Пока бродил он средь аллей

1

Как я когда-то обивал
пороги на Тверском бульваре!
Но ни пороги, ни бульвар
пришельца не облюбовали.

Забылась горечь давних лет
и прихоти судьбы капризной…
Но разве бронзовый Поэт
мне вслед не смотрит с укоризной?

2

– Вам трудно писать после Пушкина? –
Мне кто-то вопрос задаёт,
не зная, что Пушкин – отдушина
любому, в ком сердце поёт;

что Пушкиным души разбужены,
разрушены цепи оков...
– Вам трудно писать после Пушкина? –
И я отвечаю: – Легко!

3

Хоть часто пел он свою лень,
лукавый наш российский гений, -
но по сей день берут нас в плен
плоды его небесной лени.

О, как трудилась его лень,
не зная отдыха и лени, -
пока бродил он средь аллей
иль чьи-то обнимал колени!

4

…И суеверие. И страх.
И слезы истовой молитвы.
И на исчерканных полях
казненных вольнодумцев лики.

И возникающий в ночах
анчар с его дыханьем смрадным.
И столько жить еще, влача
свой крест по лестницам парадным!..

5

Исполнив долг, он умирал в долгах,
обожествлен молвою и оболган.
Он так блистал, мудрец и вертопрах, -
а угасал мучительно и долго.

Ему везло в поэмах и любви;
был слог летуч, как будто шел от Бога.
И знал ли он, что именем своим
теперь ему обязана эпоха?

6

Нет-нет, да кто-то с ним запанибрата.
Откуда наглость, я понять хочу.
Чуть из яйца, а уж готов гиганта
приятельски похлопать по плечу.

Мол, Пушкин прост и многое простил бы…
Ах, лилипут, не обожги ладонь:
во мгле Вселенной Пушкин для России –
ее опознавательный огонь.