Яичница

       Мерзкая погодка!
       За окном целую вечность хлещет нудный, как мое настроение, дождь.
       Сырость. Серость. Хандра.
       Три дня не мог заставить себя помыть посуду. Сегодня, вернувшись с работы, с прискорбием обнаружил, что ужин готовить не в чем. Пришлось подавить омерзение и выудить сковородку из под груды грязных кастрюль и тарелок. Горячую воду снова отключили. Пришлось мыть холодной. Фе-е...
       На скорую руку сварганил яичницу на сале. По кухне разлилось райское благоухание...
       По черно- белому экрану жизни поползли краски чувственных наслаждений.
       О, красота! Хорошо-то как... А ведь можно сделать еще лучше!
       Торжественно водрузив на стол граненый стакан, я достал из-за плиты припрятанную от себя бутылку и в несколько булек наполнил его до верху. Резкий запах водки слился с ароматом шипящей на плите яичницы... О, ни с чем несравнимое блаженство!..
       Капли дождя продолжали деловито барабанить по карнизу, но теперь их монотонный стук лишь усиливал неприхотливый уют моей холостяцкой кухни.
       Сделав пару глотков, я поспешно отправил в рот изрядный кусок горячей яичницы. Челюсти быстро заработали; приятное тепло разлилось по всему телу, заставляя петь каждую его клеточку. В тот момент я готов был перерезать горло любому, дерзнувшему посягать на существование рая, ибо рай реально существовал. И не где-нибудь за облаками, а именно здесь – в моей квартире.
       До чего же мы, однако, безумны! Вечно ноем, вечно всем недовольны. Вертимся в суетливой чехарде бытия, страдая, ненавидя, завидуя. А для счастья так мало надо... О, слепцы, слепцы!..
       Не скажу точно, как долго я упивался состоянием полной нирваны. Уверен – это истинно была она, ибо мыслей не было - в тот момент мной владели одни ощущения, которые сейчас я пытаюсь запихнуть в пошлые человеческие понятия, выражаемые не менее пошлыми и затасканными словами. Мысли появились позже – и с их появлением стало наступать отрезвление. Таинственная тропа ассоциаций вывела меня к захудалому гастроному на окраине города. Я был не один – на моей руке висела миленькая, но довольно упитанная малышка. Она порядком оттягивала руку, но приятно грела правый бок.
       Смеркалось, но на небе уже проявилась ущербная луна. На перекрестке грохотал трамвай. В квартале от гастронома изрядно пьяная, но все еще не утолившая жажды компания, дожидалась нашего возвращения. Я и сам держался на ногах не вполне уверенно. Собственно, и вызвался сходить за горючим из одного желания слегка проветриться.
       У единственной кассы скучала солидная очередь. Отоварившись, я вышел из магазина. Малышка должна была ждать меня у входа.
       На первый взгляд улица показалась мне прежней, но тем не менее что-то неуловимо изменилось. Первая странность заключалась в поведении двух общем-то самых обыкновенных на вид котов. Бродяжки были похожи до полной неразличимости, но этого было мало. Коты шли четким строем - лапа в лапу, хвост в хвост. Это странное зрелище буквально загипнотизировало меня.
       - Пошли, ну что ты стоишь? - дернула меня за локоть малышка.
       - Сейчас, - сказал я, поворачиваясь к ней... нет, к ним - так как малышек тоже оказалось... двое. Совершенно одинаковых – симпатичных и достаточно увесистых.
       Близнецы? - подумал я с тяжелым чувством обреченности. Возможно, в других обстоятельствах я иначе воспринял бы неожиданное появление второй девицы. Но тогда плечо мне оттягивала объемистая сумка с пойлом, поэтому перспектива тащить на себе еще одну малышку мне вовсе не улыбалась.
       По-видимому, я поморщился, так как девицы спросили в унисон:
       - Что с тобой?
       - Ничего...
       Тяжело вздохнув, я переместил взгляд на небо, успевшее за это время основательно потемнеть. На темно-синем, почти черном бархате свода висели две чуть надкусанные ватрушки.
       О, ччче... Неужели мир раздвоился?
       Я не спешил отогнать эту спасительную мысль, так как другая пугала еще больше. В глубине души трепыхалась печальная истина: мир остался прежним... изменился я... Допился, граф, до ручки!..
       Судорожно втянув в ноздри начинающий свежеть воздух, я попытался сфокусировать зрение. Однако новый мир отчаянно сопротивлялся моим усилиям. И все же больше всего меня поразило другое: несмотря на случившуюся неприятность, соображал я неплохо.
       Тут воспоминания об этом вечере обрываются. Дальше следует провал во времени часов на десять.
       Пробуждение было тягостным. Сначала я долго не мог понять, где, собственно, нахожусь. Лежать было не слишком удобно, так как кровать была чересчур мягкой. На моем плече посапывала какая-то женщина - скорее всего вчерашняя малышка. Припухшее лицо, расплывшаяся краска у глаз - зрелище достаточно неприглядное.
       - Ладно, просыпайся! - сказал я грубо, притягивая к себе лежащее рядом пухлое тело. - Вечером ты смотрелась куда привлекательней...
       Малышка обиженно надула губы, но все же с готовностью поддалась.
       
       Фу... Ну, занесло!
       С омерзением поежившись, я уставился на полупустую бутылку.
       - Понимаешь, граф, в какое болото ты катишься?! - сказала мне совесть.
       - Да будет тебе, - ответил я ей. - А ведь хорошо-то как нам втроем было!
       - Почему втроем? - удивилась совесть.
       - Как почему? Ты что – до трех считать не умеешь? Один – это я, вторая – водка, ну а третья, конечно, яичница!