Исеть, исторический сквер

Начало ноября. Выпавший ночью снег, припорошил оледеневшие накануне тротуары. Это доставляло массу неудобств людской толпе, особенно той ее части, которая в вечерние предпраздничные часы спешила по домам.
Город. Толпа. Огромное море лиц, таких разных и одинаково суровых. Она смотрела на их бесчисленное множество, пытаясь выхватить чей-нибудь скользящий взгляд, угадать мысль, и потерять этот взгляд навсегда. Люди окружила ее со всех сторон. Толпа казалась непрерывным потоком, то ускоряющим течение, то замедляющим его. Она не стала частью толпы. Шаг в сторону в сторону, вниз по широкой ступенчатой алее, еще несколько шагов по скользкой набережной к темным водам Исети. Не смотря на сильный, срывавшийся порывами, ветер, вода казалась спокойной, почти стоячей. Она всегда любила смотреть на воду, к спокойствию которой стремилась, буйству – подражала, бесконечности – завидовала. Каждый раз, приходя сюда, она любовалась ею, пытаясь увидеть всю глубину и прозрачность. Не раз друзья называли ее русалкой, за безмерную любовь к свободной воде, которую мало кто понимал. Ее вообще мало кто понимал!
Она замерла на нижней ступеньке набережной. У самых ног слабо колыхалась тонкая пленка, закованной в гранит воды. Встревоженные очередным порывом ветра, слегка дрогнули складки пальто и выбившиеся из-под берета завитки волос. Она сняла перчатку, поправила волосы. Осеннему вихрю явно это не понравилось, не успел он наиграться с послушными прядями. С разбегу ударившись о камень набережной, он рикошетом сбил с ее головы надоевший берет , дав волю русым волосам ундины.
О чем она думала? Кто знает. Может о той самой бесконечности, которая роднила ее с этой самой водой. Может об одиночестве, спрятанном в глубине души, а может о пустоте, которую так хотелось заполнить чем-то или кем-то. Сколько раз на этом самом месте, она получала цветы, выслушивала комплименты и признания, столько же раз понимала – грош им цена. Лишь одного она ждала здесь, много раз. А потом поднималась по той же аллее вверх и растворялась в безликой толпе, чтобы снова прийти и снова ждать.