Раньше путал я Джоконду с Джомолунгмой...

Раньше путал я Джоконду с Джомолунгмой,
И нетвердо знал, кто недруг мой, кто друг мой.
Был я молод, невоздержан и восторжен,
И любил весь мир, а, значит, и вас тоже.

И носил я на руках красивых женщин,
Тонны три перетаскал, никак не меньше.
Выбирал себе по вкусу и по весу,
И играл ей Дон-Жуана и повесу.

Сеньорита, вы милы как Нефертити,
Сеньорита, только шейкой не вертите,
Сеньорита, потому что я шалею,
Сеньорита, когда вертите вы шею.

Счастью девушки не виделось предела,
И она с восторгом в рот ко мне глядела:
«Вы и вправду Дон-Жуан?» -- «Да-да, конечно».
И она любила искренно и нежно.

Даже стыдно, я хотел лишь поиграть с ней,
Ожидали меня женщины прекрасней.
Ах, они всегда забавно так клевали,
Но и те могли рассчитывать едва ли.

Да, я сволочь, но признайтесь объективно,
Лучше сволочь, чем какой-нибудь скотина:
Я скромнее, и к тому же я любил их,
Но всем сделать жизнь счастливей я не в силах.

И подумав: а зачем мне целый улей?
Нравлюсь женщинам теперь не так огульно,
Двум-трем любящим, и в том числе любимой.
Наготове Гименей, сменился гимн мой:

Ах, сеньора, вы милы как Нефертити,
Ах, сеньора, только шейкой не вертите,
Ах, сеньора, потому что я шалею,
Ах, сеньора, когда вертите вы шею.

(4.93)