Юность

начало здесь http://www.stihi.ru/2008/06/20/2723 
      
Уж если детство золотое,
То юность – это серебро.
Я новое здесь не открою,
Известно это всем давно.
Но где у юности начало,
Где детства нашего конец?
Я за собой не замечала,
Заметил это мой отец.
Всё время с ним я проводила,
Мы, как у птицы два крыла.
Конечно, мать меня любила,
Сестра ж спокойнее была.
Характер у меня упрямый,
Сводила маму я с ума.
Сказал однажды папа маме:
«Теперь купай её сама,
Теперь я в ванной уже лишний,
Она растёт, ты посмотри,
( Потом ещё что–то на идиш)
Ты спину ей сама потри»
Девчонки формы обретали,
Менялись просто на глазах,
Угри на лицах проступали,
А я ходила вся в слезах.
Я в зеркало смотреть боялась,
Ни роста нет, ни красоты.
Соседка Танька всё смеялась:
« Не нравишься мальчишкам ты»
Мы с ней и с Любкою играли,
Крутясь у зеркала в невест,
Наряды мам мы примеряли,
И в туфли их пытались влезть.
Играют девочки в невест,
Накидки меряют с подушек,
Мечта у каждой в детстве есть,
Быть самой первой из подружек.
И пусть пока фата не та,
И туфли мамины большие,
Когда-то сбудется мечта,
И молодые наденут свадебный наряд,
Как лебедь белая, невеста,
Стоит тиха, потупив взгляд,
И слёзы мамины не к месту….
На мальчиков уже смотрели,
Пусть неосознанно пока,
Но о любви уже мы пели,
Уже краснели мы слегка.
На первой парте я сидела,
А Рома Агранат со мной.
Был светленький такой, не смелый,
Цвет глаз был нежно-голубой.
Умел играть он на баяне,
И музыка текла рекой,
Он был сплошное обаянье,
Но мой не нарушал покой.
Мои глаза тогда смотрели
В другую сторону, увы,
Хороший мальчик, в самом деле,
А чувствам не подвластны мы.
Амур не предсказуем иногда,
Стреляет он, шутник, забавы ради,
В кого стрела попала и куда,
А всё равно ему, метнёт её, не глядя.
В тринадцать лет пронзённая стрелой.,
Ещё ребёнок я была, по сути,
И я не понимала, что со мной,
Ступив на путь любви, а он так труден.
Сидели сзади Юра, Алла,
Ты, Купидон, не объясним,
Но моё сердце замирало,
Когда встречалась взглядом с ним.
Дотронувшись случайно до него,
Меня пронзила дрожь, я покраснела,
Ещё не понимая ничего,
В глаза его смотреть, уже не смела.
Тогда, что в нём такого, не пойму,
Я разглядела, кто же это знал,
Но первые стихи свои ему
Писала я, а он не замечал.
Да, я была пока ещё ребёнок,
Хоть коготки пыталась показать,
Пришибленный, испуганный котёнок,
Мне захотелось маме рассказать.
Она же отмахнулась, как от мухи,
Бельё стирала: » Ты мне не мешай,
Сказала: « Не трепись, болтуха,
Иди и лучше сказки почитай»
Прошли года, мне кажется смешным,
Всё то, что раньше слёзы вызывало.
То не огонь любви был, просто дым,
Что тоже щиплет глаз, но я не знала.
О, мои первые страданья,
И проба первая пера,
И в школу, словно на свиданье,
Я собиралась. Но пора
Любви ещё не наступила.
Как видно не пришли года,
Смешно и грустно тогда было,
Такими были мы тогда.
Сижу, то смехом заливаюсь,
То слёзы льются в три ручья,
То быть примерной я стараюсь,
То ветер в классе – это я.
Встречалась с Юрой часто взглядом,
В его глазах немой вопрос,
Когда стояли просто рядом,
Краснела до корней волос.
Я помню, как смотрел он на меня,
Насмешливо, сурово или хмуро.
Как мне вести себя, не знала я,
И выводила на тетради имя Юра.
А Юре нравилась другая,
И я в душе завидовала ей.
Красивая она и озорная,
Девчонок наших всех смелей.
В глазах лукавая насмешка,
Струятся кудри по плечам,
С мальчишками в « орла» и « решку»
Могла играть на зависть нам.
Мы жили с ней в одном подъезде,
Жила под нами их семья,
Мы иногда играли вместе,
Её побаивалась я.
Она смеялась надо мною,
Я просто врунья для неё.
Ну, как дружить было с такою,
Что б ни сказала – всё враньё.
У жизни есть свои секреты,
Судьбы загадка здесь была,
Но именем девчонки этой
Я свою дочку назвала.
Случайно? Нет, как я мечтала:
Лицом похожа на меня,
Но цену себе Галя знала,
Повсюду лидер дочь моя.
Теперь могу и посмеяться
Я над собой со стороны.
А в общем, если разобраться,
То на словах мы все сильны.
Пусть не любовь, но что-то было,
И, как теперь не назови,
Меня немного изменила
Предвестница большой любви.
Себе то косу заплетала,
И бант вплетала голубой.
Потом подстриглась, я мечтала
Тряхнуть, как Галка головой,
И вздёрнуть носик, глянуть гордо,
Всех поразить, а вот вам всем!
Но в зеркало смотрела долго…
Я не такая там совсем.
Не кудри – мелкие кудряшки,
С такою стрижкой, как овца.
Меня же от расправы тяжкой,
Избавила болезнь отца.
« Ты, как картошка» буркнул тихо.
Ангина мучила его-
« С тобою не беда, так лихо,
Хорошего нет ничего»
Я на себя с тоской смотрела.
Уж лучше б он меня побил.
Наутро в школу я надела
Платочек небольшой, что б скрыл
От глаз чужих причёску эту.
И с этим я вошла в свой класс…
Я не забуду те моменты,
Меня смешат они сейчас….
Затихли все, они смотрели,
Я новая была для всех.
То восхищались, то жалели,
То шёпот превращался в смех.
Итак, опять не получилось.
Застыла капелькой слеза,
И ничего не изменилось,
И даже Юрины глаза
Смотрели так, что я терялась,
Что взглядом он хотел сказать?
Я по сей день, не догадалась,
И не дано мне это знать.
Учительница выручала,
Не зря любимою была.
Ах, Зиночка, она всё знала,
И помогала, как могла.
К доске, бывало, вызывает,
И с Юрой рядышком сидит.
Меня, конечно же, смущает,
То, как он смотрит и молчит.
Я соберу в кулак всю волю,
Мне надо это прочитать:
« Я вам пишу, чего же боле,
Что я могу ещё сказать…»
У Пушкина легко и просто,
Вся жизнь в поэме улеглась.
Ну а моя – крутые вёрсты,
Тогда лишь только началась.
Зимою как-то было нужно,
Зачёт по спорту нам сдавать,
И мы поехали все дружно
Просторы Сожа покорять.
Мы лыжи все с собою взяли,
А мне на лыжах не в первой,
Зимой с отцом в лесу гуляли,
Ружьё он часто брал с собой.
Итак, лыжня и я « помчалась»
Ну, если можно так сказать,
Я увлеклась и замечталась,
Мороз за щёки стал хватать.
Я ничего не ощущала,
Меня мечты несли вперёд.
Как снег кружит, не замечала,
Как время всё быстрей идёт.
О чём же я тогда мечтала?
О светлом принце на коне,
Бабуля сказку рассказала,
Что розу он подарит мне.
И будет роза голубая,
А этот принц – судьба моя.
Так и ходила я мечтая.
И до сих пор мечтаю я.
Очнувшись, вдруг, не испугалась,
А развернулась и назад.
Уже не помню, как добралась,
Учителя лишь помню взгляд.
Он был испуган не на шутку.
Лицо мне прихватил мороз,
Мне растирали, больно жутко,
И лоб, и щёки, и мой нос…
А в школе было всё, как прежде,
Подруги были у меня:
Любовь и Вера, и Надежда,
Девчонок этих помню я.
Дружили, верили, мечтали,
Надеялись на сказку и любовь,
Но что это такое мы не знали,
Ручьями в нас бурлила кровь.
Закончен год учебный и весенний,
Весёлый, майский дождь пролил.
Всем классом в строй - отряд. Веселье,
Но папа на Сельмаш меня определил.
А спорить с ним я не посмела,
Ну, на завод, так на завод.
Хотя, конечно же, со всеми я хотела,
Но был судьбы нежданный поворот.
С метлою в цех инструментальный,
Там к бабушке приставили меня,
И с ней, забившись в угол дальний,
Берёзы прутья разбирала я.
Я отвечала на её расспросы-
Кто мать моя и кто отец,
И прутики сплетала, словно косы,
И собрала метёлку, наконец.
Мне в прок пошла наука позже эта,
Что нам дано, всегда не просто так.
Прошли года, но то я помню лето,
Амур всегда на шутки был мастак.
Однажды, возле печи подметая,
Увидела сидящих двух парней.
Они курили там, болтая,
Заметили девчонку, и над ней
Решили посмеяться, и не жалко,
« А, новенькая, как тебя зовут?
Там на полу лежит болванка,
Её возьми и положи вот тут»
Брусок из печки был уже не красный,
Но голою рукою и не взять.
А я, не зная, хвать – напрасно!
Застыли парни, что сказать?
Один, вдруг, подскочил, ударил сильно
Рукою по руке. Застыла я!?
И, полоснув, по сердцу взглядом синим,
В медпункт он потащил меня.
Я шла за ним и глупо улыбалась,
Рука ещё болела моя всё ж.
Я рассмотреть исподтишка его старалась,
Какой - то худенький, на принца не похож.
Идём, молчим, и он не из болтливых,
Но медсестре потом уже сказал:
« Намажь ей руку» глянул так пытливо,
Ошпарил взглядом он глаза в глаза.
И тут, как будто, что меня толкнуло,
И сердце, как осиновый листок,
Я в тех глазах навечно утонула,
Меня понёс неведомый поток.
Вот так мы познакомились с Володей,
А он меня Алёнкой называл,
Встречались мы не только на заводе,
На проходной он после смены поджидал.
Мы не хотели вовсе расставаться,
Сидели у подъезда допоздна.
Я стала в зеркале собою любоваться,
Июнь свой пух бросал, а мне весна.
Бежали дни, я их не замечала,
Как будто крылья были за спиной,
И на вопросы невпопад всем отвечала,
Сама не понимая, что со мной.
На подоконнике по вечерам мечтала,
А жили мы на пятом этаже,
Сирень цвела и мотыльки летали,
Но дома не сиделось мне уже.
Я знала, мы на завтра будем вместе,
Моя ладошка и его рука,
Всё это было лебединой песней,
Слова, глаза и в небе облака.
Однажды, у подъезда на скамейке,
Он после смены проводил меня домой,
Сосед наш поливал цветы из лейки,
А мы смотрели вверх. Над головой
Разляпистые тучи пролетали.
Молчал Володя, но не уходил,
День растворялся и часы бежали,
А вечер уж итоги подводил.
Зашли в подъезд, стояли и молчали,
И надо ж было мне тогда сказать:
« Что надо сделать, что б тебя поцеловали?»
Володя улыбнулся: « Нужно поцеловать!»
Я этот поцелуй свой самый первый,
До смерти не смогу уже забыть.
Волна любви подняла вверх. Наверно,
Вдруг, крылья выросли, что бы парить.
Лицо, закрыв руками, побежала,
По лестнице, колени била дрожь.
« Алёнка!» на бегу я услыхала
И повернулась: « Завтра ты придёшь?»
Горели уши, полыхали щёки,
Зарделась вся, сказали б – маков цвет,
Смутилась и, вздохнув глубоко,
Лишь прошептала « да» в ответ.
Пол ночи не спала и всё мечтала,
Ладонями ловила лунный свет,
И о любви стихи я сочиняла,
В неполные мои шестнадцать лет.
Бежали дни, недели проходили,
И август золотил уже поля.
Мы так же время вместе проводили
И не было счастливее меня.
Однажды после смены мой Володя
Не ждал меня у нашей проходной,
Не виделись в тот день и на заводе,
Решила я, придёт ко мне домой.
.Он позвонил, поздравил с днём рожденья,
Да, это был мой день, назначил час.
Свидания ждала я с нетерпеньем,
Его подарок помню и сейчас.
Он подарил набор для маникюра,
Такого не имела никогда:
В футлярчике на пурпурном велюре
Лежали инструменты в три ряда.
На ярко красном – жёлтый перламутр,
И ножнички, и щипчики лежат.
И сразу заглянув во внутрь,
Я замерла. А он тому был рад.
Ах, юность – деревце, зелёные листочки,
Наивная, доверчива ещё.
Закончились каникулы. Всё. Точка.
А осень лету выставила счёт.
Звенит звонок и двери нараспашку,
Идут, смущаясь и робея в первый раз,
Такие же Серёжки и Наташки,
Как мы когда-то шли в наш первый класс.
Несут цветы, учителям конечно,
А рядом мы идём все на урок.
Десятый класс, как время быстротечно…
И заливался смехом наш звонок.
Все подросли, оформились, окрепли,
А некоторых просто не узнать,
Но форма школьная одна, в неё одеты,
Как в птичнике, щебечут, что не разобрать.
Опять уроки, скучные задачи,
А за окном такой весёлый дождь.
Мой Вова мне свидание назначил,
Спросив по телефону: «Ты придёшь?»
В тот день Владимир был такой красивый,
Я с восхищением смотрела на него.
Его на день рожденья пригласили,
Я с ним пошла, как девушка его.
И в дом чужой, вошла за ним, робея,
Там молодёжь сидела за столом.
Сказала именинница: «Смелее,
Проходите, здесь друзья кругом »
Спиртное не пила, я не умела,
А Вова за руку меня держал.
Сама стыдливость, скромность, я краснела,
Когда вопрос кто-либо задавал.
Всё было хорошо, был Вова рядом,
Пошёл он на крылечко покурить,
Мне улыбнулся и подбодрил взглядом,
И тут одна из девушек мне говорит:
«Пойдем, посмотрим фотки ко мне в спальню»
Там стол стоял, железная кровать.
Смотрели фотографии и вдруг, нечаянно
Меня толкнули, хотели разыграть.
А я не поняла и повернулась,
Пощёчину влепила. Слёзы с глаз,
А он в ответ, я отшатнулась,
Не мне досталось в этот раз.
Удар пришёлся по лицу его подружке,
Я убежала к Вове на крыльцо.
Не подливайте яд в чужую кружку,
Вернётся вам обратно всё в лицо.
Не приняла меня компания Володи,
Я гордою была и им не друг,
Потом с тем парнем помирились, вроде,
Но что-то изменяться стало, вдруг.
Ещё в тот день, Володя жил там близко,
Пошли к нему. И в спальне у себя
«Ай лав ю» - он сказал мне по-английски,
И на колени посадил меня.
Но я была к такому не готова,
Я испугалась, выскочила вон.
До дома проводил меня мой Вова,
Но всю дорогу думал что-то он.
Уже в подъезде мне сказал: «Алёнка,
Мне больше не звони, я не приду!»
Вдруг, дождь пошёл, забарабанил звонко,
Его следы, смывая на ходу.
Звонила я потом ему напрасно,
По телефону он, конечно, отвечал,
Работает и занят, мол, ужасно,
А на вопрос: «Придёшь?» всегда молчал.
Я так подробно это вспоминаю
Как будто это было всё вчера.
Я в комнате своей сижу, рыдаю,
Но мне сказала младшая сестра:
«Пожалуйста, не плачь, я умоляю,
Не надо больше Вовке и звонить.
Вы в старости сойдётесь, да, я знаю,
И будете потом вы вместе жить!»
( Прошли года, сейчас уже мы вместе,
 Но до сих пор не нахожу ответ:
Откуда ей тогда было известно,
Что будет с нами через столько лет!)
Рыдала я, рыдал со мной ноябрь,
Он разбросает капли, я сотру.
А за окном уже деревья зябли,
И покрывались инеем к утру.
А время шло, и дни куда-то мчались,
Как с горочки пушистый, снежный ком…
Мы с одноклассницей до школы добирались
Автобусом, а иногда, пешком.
Пораньше выйдешь и за разговором
За час мы доходили. Красота-
Снег хлопьями на крышах, на заборах,
А впереди нас светлая мечта.
И свято место пусто не бывает,
В народе кто-то мудро так сказал.
В шестнадцать лет о счастье все мечтают,
Вся наша жизнь – лишь ожиданья зал.
В стихи все мои слёзы превратились,
И билось моё сердце всё ровней,
Снежинки белые за окнами кружились,
А Новый год стоял уж у дверей.
Я Новый год всегда любила очень,
Родня, застолье, и весёлый смех,
Подарки, что подкладывали ночью,
Игрушки, мандарины, лыжи, снег.
И начались весёлые заботы,
Но, вдруг, звонок: «Алёнка, как дела?
Я тут недалеко, иду с работы,
Поздравить захотел, ты не ждала?»
«Нет, я ждала!» почти что закричала
«Ты где? Я прибегу…Володя…Я…»
Но трубка телефонная молчала,
Повесил, поздравил лишь меня.
Но загорелась вновь лучом надежды,
Как песня, с новой силой ожила.
Хоть внешне оставалась я, как прежде,
Но внутренне другой уже была.
С подругами я в школе не делилась,
Так, вскользь, боялась, засмеют.
Однажды, как-то странно получилось,
Немного отступлю я тут.
Должна сказать, что я тогда металась,
Как мотылёк ночной, меж двух огней-
Володя, Юра – сердце разрывалось,
Кого из них любила я сильней?
И как-то раз, стоим на переменке
И смотрим на руки, там, в чёрточках мужья.
Взглянула Галка: «Толя – смотри, Ленка!»
«Нет, Коля!» сказала Алла «Точно вижу я!»
Я ж совершенно видела другое.
Три буковки виднелись там всего.
«Там Юра!» я сказала. Что такое?
Ещё я увидала буквы «Во…»
Все надо мною дружно посмеялись,
Но в жизни всё записано всегда.
А имена со мною все остались,
Что б появиться вновь через года.
Мой первый муж и имя Анатолий,
Второй был Николай, и Юра был.
Всё так, как и читали в школе,
Мы на руках своих в гаданья пыл.
По-своему судьба распорядилась.
Я всех пережила. Ни одного.
В Израиле я с Вовой созвонилась,
С любовью первой. Здесь нашла его.
Всегда, во всём у жизни есть загадка,
О том, как я жила, скажу потом…
Но не одна в те годы школьная тетрадка
Была исписана и прозой, и стихом.
Итак, бежали дни. Жизнь продолжалась,
Захлопнув сердце на замок,
Училась в школе, развлекалась,
И посещала филологический кружок.
Хотела стать я педагогом,
Себя всю детям отдавать.
Всему училась понемногу,
Я многое хотела знать.
Ещё актрисой стать тогда хотела,
В том возрасте в ком нет мечты.
В агитбригаде с папой песни пела,
По сёлам разъезжали мы.
Январь, февраль и март промчались быстро,
Мы проводили зиму на покой.
Весна лишь взглядом повела лучистым,
Набухли сразу почки за рекой.
Звенел капель, ручьи уже смеялись,
И сердце билось в такт весне тук – тук.
Экзамены всё ближе приближались,
И к выпускному все готовились вокруг.
Любовь к Володе в сердце затаилась,
А Юра, он, увы, не для меня.
Но всё-таки надежда появилась,
Скажу на выпускном, решила я.
Ну а потом пусть будет всё, как будет,
Не разобраться сердцу кто милей.
Меж двух огней, а этот путь так труден,
Судьба решит. И выбор был за ней.
А к выпускному платье уже шилось,
Я к бабушке ходила примерять.
И моё сердце всё сильнее билось,
Я представляла, как в нём буду танцевать…
Мои подруги Алла, Света, Валя,
На танцы бегали. На радостной волне
Перед экзаменами, даже ночевала
У Вали я, позволил папа мне.
С девчатами учили мы билеты,
Мне мама покупала шоколад,
Все говорили: «Помогает это,
Запомнить всё и всё пойдёт на лад»
Но помню, как я химию сдавала,
Я думала, что знаю всё на пять,
Перед комиссией не долго выбирала,
И « Первый» получилось взять.
От радости, что «Первый» засветилась,
Душа была готова песни петь.
Учительница химии скривилась:
«Да ты сначала, милочка, ответь!»
Посыпались вопросы, как орехи,
Естественно, я не могла всё знать.
«Ну, что ж иди» сказала мне со смехом
«Поставлю три, не будешь так скакать!»
Смешно сейчас, а было не до смеха.
Билеты знала, «Первый» лучше всех,
Меня же выставили просто на потеху,
Кому-то слёзы, а кому-то смех.
Потом с курьёзом Алгебру сдавала,
А с ней я не дружила никогда.
Гуманитарные науки лучше знала,
А тут контрольная, что для меня беда.
«Возьми, спиши, ведь сзади тебя Юра»
Шептали мне: «Он даст тебе списать!»
Но, опустив глаза, сидела я понуро,
Стеснялась я его, а, как сказать?
Всё позади – экзамены, волненья,
И выпускной назначен уже бал.
Лишь ночь одна и вот венец терпенья,
И «Школьный вальс» призывно зазвучал.
Торжественная часть, всё, как обычно,
Раздали аттестаты, слёзы с глаз,
И всё в тот вечер было бы отлично,
Когда бы…. расскажу сейчас.
Вот «Белый танец» объявили громко,
А я хотела Юру пригласить,
Свою любовь, как будто из котомки,
Достать из сердца, тайну приоткрыть.
Забилось сердце, как листок осины,
И, страх, преодолев, пошла к нему…
 Но мы пред подлостью всегда бессильны,
И никогда я это не пойму.
Одна из одноклассниц, улыбаясь,
Пошла на перерез, с ним стала танцевать,
А я остановилась, растерялась,
И от стыда хотела убежать.
Решила пригласить его я друга,
«Я не танцую!» был его ответ.
Их смех пошёл, как вальс по кругу,
Я в класс ушла, туда, где их всех нет.
На танцы я ходила очень мало,
Тот смех отбил охоту навсегда.
Про слово «Комплекс» я ещё не знала,
Но «Белый танец» не любила никогда.
Всё для себя тогда уже решила,
И выбросила дурь из головы.
Рассвет встречать со всеми я ходила,
И песни пела, грустные, увы!
Как отправляли рекрута в солдаты,
Отправил меня папа на завод.
Там школа токарей была когда-то,
Я отучилась в ней неполный год.
Себя считал хозяином дочерним:
«Пойдёшь туда, куда я прикажу!
В Политехнический поступишь на вечерний,
А не пойдёшь – тебе я покажу!»
Он мог мне показать, «где рак зимует»
Поэтому не спорила я с ним.
Что в голове своей он нарисует,
Не может быть тот план невыполним.
При институте курсы подготовки,
Туда меня он тоже записал,
Хотела, не хотела я, но ловко
Моей судьбой мой папа управлял
А летом с ним и в лес, и на рыбалку,
Река и солнце, воздух, хорошо!
Но Вову я не видела, как жалко,
А осенью он в армию ушёл.
Парней хороших я не замечала,
Что на меня смотрели не дыша,
Но без любви моя душа скучала,
Носилась бабочкою, крыльями шурша.
И почему-то так всегда выходит,
Что любим тех, кому мы не нужны.
Кто с нами рядом, тихой тенью бродит,
Не замечаем мы, они нам не нужны.
Вокруг меня всегда парней хватало.
Я время проводила веселясь,
Испортила я крови всем не мало,
Как мотылёк, порхая и кружась.
Вздыхал по мне Аркадик, мой дружочек,
И никогда о том не говорил.
Наколка «Лена» на руке и пару точек,
Но он молчал, вздыхал, боготворил.
Потом я познакомилась с Борисом,
Его овчарка, Лорд, меня пленил.
Хороший парень, не был он «нарциссом»
Ко мне всегда с собакой приходил.
Но для меня он был всего лишь другом,
А я понравилась его родным.
Сказала мама Борина подругам,
Мол, то невестка будущая с ним.
При папе я, как божий одуванчик,
Завод и курсы, нареканий нет,
Я токарь, сверловщица, шлифовальщик,
А без него совсем другой портрет.
Мы с одноклассницей в домах соседних жили,
По вечерам ходили с ней гулять.
Ах, Алла, Алочка… по улицам кружили,
Нам есть о чём с тобою вспоминать.
Я помню тётю Броню, твою маму,
Её приятный, мелодичный смех,
Глаза, бровей изгиб упрямый,
Она улыбкой покоряла всех.
Тебе я, Алла, Тайны доверяла,
Делились мы секретами с тобой,
Ты про любовь к Володе тоже знала,
И понимала, как никто другой.
А наша жизнь кипела и бурлила.
И приближался Новый год опять.
В тот год себе судьбу я изменила,
Всё по порядку надо рассказать.
Зима катила праздничным весельем,
Украсив инеем, деревья, как тесьмой.
И вот, однажды, точно на крещенье,
Я получила Вовино письмо.
«Послание пришло Елене!»
Сказала мама папе: «Погляди!»
Как соловей тётёхкает в сирени,
Так моё сердце тёхкало в груди
Взяла конверт, а как трусились руки,
Из армии, танкистом Вова был.
«Пишу тебе, Алёнка я от скуки…»
Надежда ожила, он не забыл!
Я улыбалась, юная актриса,
Поведав радость Лорду одному.
Ведь пёс не выдаст ничего Борису
И не расскажет о письме ему.
Себя любить, конечно, разрешала,
Сама же не любила никого.
Вове сердце принадлежало,
Но о любви он не писал мне ничего.
И с Борей я встречаться продолжала,
Увы, не парень был мне нужен, его пёс.
Не думала, что обижаю, и не знала,
Что дружба принесёт немало слёз.
Как быстро жизнь в рассказе пробегает,
Летит день ото дня и всё быстрей,
И, как с марионеткою играет
Судьба – шутница. Не поспоришь с ней.
Ушла зима. Опять капель смеётся
И набухают почки за рекой,
И зайчик солнечный о руки нежно трётся,
Заигрывает ласково со мной.
Разлился Сож, и плыли мы не лодке,
И капли в речку падали с весла.
Весна пришла, пьянящая, как водка,
Повестку в армию с собою принесла.
Я до сих пор сама не понимаю,
Зачем тогда сказала – буду ждать,
На то, что парень любит и страдает,
Мне, к сожаленью, было наплевать.
Пройдут года и я пойму ошибку,
Но прошлого, увы, не возвратить.
Пса и гитару приняла с улыбкой,
И, клятвенно заверив не забыть,
Какая глупость было это сделать,
Ведь не любила, глупая, его.
С собакой продолжала бегать,
И честно ждать. Три месяца всего.
Потом я с Леонидом повстречалась.
Красавец, рослый, девятнадцать лет.
И я влюбилась, мне тогда казалось,
Что лучше парня в целом свете нет.
Была нужна ему, как мячик белке,
Но я ходила в «розовых очках»
Как стрелочник, мой папа дёргал стрелки,
Ругался, объяснял на кулаках.
Как выразился правильно писатель-
Быть наказанье взрослой дочери отцом.
Тот Лёня приключений был искатель,
А я встречалась просто с подлецом.
Но все это в последствии сказалось,
Про встречи с ним узнала Борьки мать,
И, позвонив по телефону, так ругалась,
Но всё на идиш, было не понять.
Нас не учили идиш к сожаленью,
Не нужен он, отец наш так считал.
 Вдруг, поменялось папы настроенье,
И глаз его косой, вдруг, засверкал.
Я представляю, что она сказала,
Мой папа превратился в зверя в миг.
По комнате, как щепка я летала,
Соседка прибежала на мой крик.
Расставив руки, словно крылья квочка,
Мне помогла соседка убежать.
Рыдала мама тихо в уголочке,
Сама боялась, лучше промолчать.
Был вечер, я в ночной пижаме,
А жили мы на пятом этаже,
Рванула в низ, меня не удержали,
Опомнилась лишь у воды уже.
Меня душили слёзы и обида.
Ставок, карьер, да как ни назови,
Судьба моя, ты строгая Фемида.
Хотела утопиться. Се Ля Ви.
Но к сожаленью наша жизнь такая,
Мы получаем каждый по делам.
Теперь я по-другому рассуждаю.
Сказал Господь: «По вере аз воздам!»
Ни людям я не верила, ни Богу.
Босая, бросив тапки у воды,
Я побрела с тоскою на дорогу,
Куда идти, не знала я, увы.
Я эгоисткою была, ещё упряма,
Жалела лишь себя тогда, не мать,
Да, представляю состоянье мамы,
Вдруг тапки у воды ей увидать!
Ночь августа по – летнему прохладна.
Дождь моросил и темнота вокруг.
Мне б пригодилась нитка Ариадны.
Я Лёне позвонить решила вдруг.
Был автомат бесплатный у завода,
И я пошла, сама не знаю как.
Всё, как во сне, наш разговор, погода
И смех его: «Да это всё пустяк!»
Опомнилась я у своей квартиры,
Сидела на ступеньках, била дрожь.
А мама услыхала, дверь открыла,
Наверное, я постучалась всё ж.
Скребла, как кошка, мне потом сказали,
А я вот смутно помню эти дни.
Мне было плохо, я лежала в зале,
Врачи, как ангелы небесные они.
Меня рвало и шкомутало, как котёнка,
Был нервный срыв, в глазах одни костры,
Мне камерой казалась комнатёнка,
Как будто в спальне не было сестры.
Потом сестра и мама по путёвке
Уехали на море отдыхать.
Я не могла сидеть, как на верёвке,
Не видеть никого и не мечтать.
Произошедшее уму не научило,
Едва от потрясений отошла,
Я Лёнечке зачем-то позвонила,
Умнее ничего я не нашла.
И снова продолжала с ним встречаться,
В час ночи приходила, даже в два.
Молчал мой папа, что бы не взорваться,
Но всё ж себя он сдерживал едва.
И вот однажды это всё прорвалось,
Я помню, как отец кричал тогда:
«Хочу я, что б из дома ты убралась,
На БАМ, на стройку, хоть куда!»
В райкоме комсомола, сразу утром,
Взяла путёвку, только не на БАМ.
Сказали мне: «Сейчас в Тальяти трудно,
Туда поехать надо срочно вам»
Пятнадцать дней мне дали на все сборы,
Уволиться, комиссию пройти,
И я молчала, избегая ссоры,
Я знала, с моим папой не шути.
Семь дней и было всё готово,
В райком пошла я через пару дней,
Но мне путёвку поменяли снова-
На Ростсельмаш поедешь, там нужней.
И вот уже за день лишь до отъезда
Сказала: «Папа, уезжаю я…»
Бежать готовая была. В подъезде
Не стал бы он преследовать меня.
Но он застыл, увидев, вдруг, путёвку,
И замер у окна, весь как-то сник.
Я спать пошла, довольная, как ловко
Всё обошлось, а папа, как старик,
Весь сгорбился, смотрел куда-то в небо,
Спать не ложился, так стоял всю ночь.
Каким жестоким бы мой папа не был,
Но все ж была любимая я дочь.
Потом звонила мама. Тихий голос
Спросил: «Ну, как у вас идут дела?»
Сказал ей папа: «А у нас есть новость,
В Ростов путёвку наша дочь взяла,
Уже сегодня уезжает ночью,
Не знаю, как её остановить?»
И голос мамы: «Чудесно очень,
Пусть едет, научится там жить».
Была я рада вырваться на волю,
И обрести свободу, наконец.
Душа моя хотела ветра в поле,
Но, как в тисках, держал меня отец.
Пальто и платье, туфли, без сомненья,
Да пудреница, что из хрусталя,
Мне дядя подарил на день рожденья,
Всё в чемодан. Сложила вещи я.
Немного страшно, вдруг, отец не пустит,
Вдруг, передумает? Я прятала глаза.
Но, он молчал. Один раз только с грустью
Сказал: «Я не поеду на вокзал».
 И в комнату ушёл, и там закрылся,
Ведь он не разговаривал со мной.
Лишь ночь одна, а он так изменился,
Осунулся и стал почти седой.
Я одержала над отцом победу,
И тут мне Леонидик позвонил:
«Я на такси сейчас к тебе приеду».
Часа в два ночи поезд уходил.
И вот состав стоит. Мы на перроне.
«Ты мне напишешь? Да? Хоть пару слов?!»
Последний поцелуй уже в вагоне
И поезд тронулся, везя меня в Ростов.
Четыре парня и три девушки – вся группа.
Путёвки комсомола есть у всех.
А я сижу и улыбаюсь глупо.
В купе гитара, песни, громкий смех.
Я без родителей впервые и мне страшно.
Как тот птенец, что выпал из гнезда.
Пусть сердце в пятках, но держусь отважно,
А мимо пробегают поезда.
Бегут, бегут, спешат себе куда-то,
Колёсики на стрелочках стучат.
Тот с грузом, ну а в том солдаты
И лишь гудки приветственно кричат.
«Эй, ты куда-а-а…» вскричал какой-то басом.
Другой ответил: «Я спешу на ю-у-у-уг…».
Фонарь последний подмигнул мне глазом,
И в сладкий сон погрязло всё вокруг…
Спи, девочка моя! Путь будет трудный!
Сплошные кочки, да пеньки – держись!
Спокойно спи сейчас и беспробудно,
А завтра, завтра будет ЖИЗНЬ!

29.09.2008.