Осознание себя

Я потеряла все, перечеркнув те дни.
Я позабыла песен имена.
И если б мы остались вдруг одни,
Какие были б нам слова нужны?
В осколках битого стекла теперь они.
Да и слова твои – ничто. Им грош цена!
Я не грущу, не злюсь и не ропщу -
Я тропку к сердцу твоему ищу.

Иду по той тропе сквозь заросли вины,
А натыкаюсь на терновые кусты
Твоей беды. Я спрашивала сны:
«Что нам сулили солнечные дни,
Когда на высеянном поле под Луной
Взошла лишь сорная трава большой бедой?»

Что делаешь теперь, мой милый друг?
Вздыхаешь по весне? Но узок круг
Твоих потуг и помыслов добра.
Ах, лето на дворе?! Но адская жара
Сердец, дымящихся отравой в летний зной,
Становится жестокою игрой!?
Надежды биты. И какой ценой!
К нам смерть стучится гостьей дорогой.

И что мне делать? Как тебя любить?
Уйти с дороги? Или сбитой быть,
Потом раздаваленной под пыткой колеса
В сопровожденье хохота, да по газам…
И оказаться там, в густой траве –
Глаза пусты навстречу синеве.

Ведь это и не страсть, мой дорогой.
Так ненавистна жизнь: тугой петлей
Сжимает горло жарче все, тесней.
И кровь в висках вскипает от затей
Змеи зеленой в блестках чешуи,
Ползущей по стеблям дурман-травы.
Вновь, думаешь, петь будут соловьи?
Остаться б живу от такой любви!

Переступай черту, поправ уют, покой
И милосердие, что строит мир всегда,
Чтоб бить в свой барабан любой ценой
И слыть непонятым никем (само собой,
Ведь только женщины страдают ерундой…)
«Главрыбой жареной запахло» - вот беда!
Преображенского судьбы не повторяй.
В своих экспериментах меру знай!
14.07.2006