Штрафной удар

       Прадеду Илье Ивановичу Огневому
       и тем кто "искупил"...


 1.
Пошумела наша артиллерия,
И опять в тылу себе, в тепле.
Я ж не, то чтоб к ней от недоверия,
А поближе к матушке земле.

Сердце моё чуткое и славное,
Важный в нашем деле инструмент,
Понимает качественно главное
В нужный исторический момент.
 

       Пусть мне руку тревожно окурочек жжет
       Воедино б мне нужно собраться на мыть.
       Говорят береженого бог бережет,
       Так хотя бы немножко ему подсобить.

2.
Утюги пошли себе в линеечку,
Что ему, железному коню?
Мне ж защитой только телогреечка,
Да и ту который год чиню.

Колет в бок иголкою печёночка:
«Не дури, сойди на полушаг».
Но ведь нE был никогда я сволочью,
Мне за то и вешали вышак.


       Жидкой цепью, тенями, за танками вслед,
       Выйдем мы умываясь кровавой росой.
       Говорят, что для дамы, для дамы валет,
       Так тем более для, если дама с косой.

 3.
В грудь осколок ткнулся вострой бритвою,
Ноги вата, в горле горький ком.
К бою я готовился с молитвою,
А сейчас вот крою матюком.

«23-й» слева вспыхнул свечкою,
Сел на мину брюхом, как на штырь.
Где же ты медсестра с большой аптечкою,
Я б с тобой понюхал нашатырь.


       Мне давно голенища налиты свинцом,
       Но в атаке я бог: не согнусь, не споткнусь.
       Говорят, что Кривая сурова лицом,
       Пропустите бедняжку, я ей улыбнусь.

4.
Пострадали мы за дело правое.
(хорошо, что не за просто так).
Но готов ли ныне я со славою
Искупить свой кровный четвертак.

И теперь за Сталина, за Берию,
Кувыркаясь в мартовском снегу,
Буду рвать я сонную артерию
Нашему заклятому врагу.


       Нет не дрогнут пехотные, не подведут,
       Просочатся, пробьют, и т. п. и т.д.
       Потому как за ротою нашей идут
       Два «прикрытия»: СМЕРШа и НКВД.