Лекция з-я по метакоду в институте истории культур

http://www.unic.edu.ru/books/kedrov/LECT-03.htm
Лекция N3

26.01.94


НАУКА ХХ СТОЛЕТИЯ


 


То, что я хотел на протяжении этих лекций сообщить, к сожалению, очень трудно улавливается по двум причинам. С одной стороны, в обществе почти полностью отсутствует информация науки ХХ века о теории относительности Эйнштейна. С другой стороны, обрушился гигантский поток двухкопеечной мистики, которая решает сложнейшие проблемы и дает ответы на сложнейшие вопросы на уровне ярмарочного фокусника, достающего кролика из кармана. Это производит впечатление на людей: люди всегда склонны идти по пути наименьшего сопротивления, и, к сожалению, еще дальше отдаляет нас от трудностей грандиозных открытий, которые были совершены в ХХ столетии и о которых общественность полностью не оповещена. Во всяком случае, люди думают, что, если они познакомились с трудами Елены Петровны Блаватской или что-то читали об Агни Йоге, значит, они современны. На самом деле, открытия, сделанные Блаватской или описанные в Агни Йоге, относится все к прошлому столетию. Потому что все они построены, как это ни покажется странным, на физике Ньютона. Познакомившись с мистическим знанием древней Индии, Е.П. Блаватская, несомненно гениальный человек, поняла, что все научные открытия имеют еще очень глубокий мистический смысл. Но ей очень хотелось придать им зримость и весомость. И она, естественно, воспользовалась теми научными знаниями, которыми она располагала: теорией Дарвина, теорией Ньютона на уровне примерно XIX в. Между тем, такая перекодировка на язык современной науки, т.е. науки XIX в., страшно тормозит и мистическое, и научное знание. Потому что те открытия, которые были сделаны в космологии XX столетия, в миллиарды световых лет более грандиозны и значительны, чем то, что вы можете прочесть в Агни Йоге или трудах Блаватской.

По сути дела, получился парадокс, предсказанный в Евангелии, что от посвященных и от мудрых знание утаивается, а открывается неразумным и непосвященным. Вот, примерно, это и случилось, потому что такие крупные мыслители XX столетия, как Альбеpт Эйнштейн, в мистическом смысле были неразумными, непосвященными, они были просто детьми в мистическом отношении. Их неразвитость напоминает уровень какого-нибудь лектора из общества « Знание» , который говорил, что Бога нет, что Библия - это сказки. Или как Лев Николаевич Толстой убеждал, что Церковь - это лишь всего-навсего обман и шарлатанство, что все обряды и таинства есть следствие пережитков. Все это у них было, у того же Эйнштейна. Но это не помешало им совершить грандиозные открытия, которые НАСТОЛЬКО все изменили, что человечество до настоящего времени не в состоянии их понять. И я попытался сообщить об этом в книге « Поэтический космос» , почему ее, собственно говоря, толком никто и не понял. Но идеологические и цензурные рогатки, а она готовилась к печати в 1986 г., вышла в 1989 г., все-таки при коммунистической диктатуре, не позволили мне высказаться в полной мере; в ней много сложностей: иносказательный язык и прочие вещи. Но сейчас вот такая возможность предоставляется, и я всячески пытаюсь рассказать о том, что же действительно принципиально нового произошло в XX в., который уже от нас уходит. И как это относится к внутренней духовной, я бы сказал, химио-духовной жизни.

Самое грандиозное, самое потрясающее открытие, которое содержится в теории относительности - это то, что времени нет. Нет времени и нет пространства. Вы скажете: ну как же так! Ведь там фигурируют формулы, обозначения... То пространство и то время, о котором говорит Альбеpт Эйнштейн, никакого отношения не имеет к тому пространству и времени, которое у нас с вами. А между тем, из этих представлений строится наше ощущение жизни и смерти. Дело в том, что именно в этом сложном пространстве, в ложном образе мира, которое нам дает механика Ньютона, смерть является единственно всепоглощающей, властвующей силой. Сами посудите, что нам дает ньютоновская физика? У Достоевского совершенно блистательно показано, что дает эта устаревшая ныне наука. Помните, в « Братьях Карамазовых» : разговор Ивана Карамазова с чертом о том, как грешного человека, атеиста после смерти хватают бесы и тащат в ад, а он кричит:« Нет, вы не имеете права, потому что этого ничего не существует! Я в это не верю!» , - а это духовная реальность, я говорю о реальности духовной, более значимой, чем физическая. Ну, раз так, « не верю» , то во что верю? Рассказывает, что верил на уровне того школьного учебника, любого вузовского, хоть сейчас его откройте. Вечная, бесконечная вселенная, размазанная, как манная каша, материя, где человек совершенно непонятен: затесался где-то там среди миллиардов и миллиардов световых лет, его даже букашкой-то назвать невозможно. Микробом? Да и то, это будет преувеличением по отношению к размерам вселенной.. И что же? Неизвестно, откуда, неизвестно, зачем появилось это нечто? И еще пять миллиардов таких же нечто. Ни в какой микроскоп, ни в какой телескоп не разглядеть, если смотреть в масштабах вселенной. И потом он также в Ничто исчезнет. И все, вот все, что сообщается. Мало того, вот эта вселенная, вот эта манная каша тоже должна погибнуть, она тоже все время разрушается и все время погибает. Ну, пожалуйста, раз ты верил в эту вселенную, - вот тебе она. И тогда Иван Карамазов спрашивает: « Ну, и что с ним, как он?» Потому что сам Карамазов тоже в такую Вселенную верил. А черт отвечает: « Прошел там несколько миллиардов километров, у нас ведь все в километрах, а потом на коленях взмолился: хоть в ад, хоть в рай! Только уберите из этой мертвой скучищи!» И отворили ему рай. Так он там такую - « осанну» пропел, что даже неприлично, но многие руки не подали.

Вот эта мертвая вселенная, бесконечная, мертвая бездна, конечно, страшна, она испугала Тютчева, когда он увидел ее:

« Попеременно всех своих детей,

Свершающих свой подвиг бесполезный,

Она равно приветствует своей

Всепоглощающей и миротворной бездной» .


Но у Тютчева она, по крайней мере, эстетична: миротворная, сияющая звездами. Ломоносов еще восторгался:


« Открылась бездна, звезд полна,

Звездам числа нет, бездне дна» .


Его восторг понять можно, потому что он считал, что на всех этих звездах есть люди. Это была утешительная такая, по-детски наивная теория Джордано Бруно, за которую его сожгли: там, везде, среди бесчисленного множества солнц в аудиториях читаются лекции по теории метакода. И от этой мысли о такой бесконечности становилось дурно, тем, кто жег Джоpдано Бруно, другим становилось очень хорошо, как самому Джоpдано Бруно. Почему? Потому что ему, наверное, было приятно ощущать себя бесконечно продолжаемым, бесконечно повторяемым.

А после Ломоносова Державин в замечательном предсмертном стихотворении, которое, кстати говоря, до сих пор сохранилось начертанным грифелем на аспидной доске, которую ему поднесли, успел все-таки написать:


Река времен в своем стремленье

Уносит все дела людей

И топит в пропасти забвенья

Народы, царства и царей.

А если что и остается

Чрез звуки Лиры и трубы,

То вечности жерлом пожрется

И общей не уйдет судьбы.


Правда, говорят, что он не закончил, а если бы не умер, то написал, что там Бог, ангелы... То есть все хорошо в конечном итоге. Но тем не менее, это его последние слова, которые удалось сохранить. Вот это « жерло всепожирающей вечности» , надо сказать, мало отличается от многих индуистских богов. Ну, вспомните пляшущую на костях богиню Кали, которая скачет на черепах. Или: когда мать заглянула в рот Кришне, а он ел глину, она увидела там бесчисленное множество звезд, миров: « Открылась бездна, звезд полна» . Эта всепожирающая бесконечность, собственно говоря, тот самый знаменитый карфагенский Молох, которому приносили в жертву детей, а он при этом ревел и воплощал собою всепожирающую вселенную. И если вы внимательно прочтете Библию, Ветхий Завет, то вы увидите, что образ Саваофа мало, чем отличается от этого. Он такой же всеуничтожающий, всепожирающий. Вспомните спор с Иовом его друзей, который был благочестив, праведен, а по Ветхозаветным законам моральный, благочестивый и праведный обязательно должен получить за это воздаяние. А воздаяние заключалось в том, что человек был богатым, здоровым, обязательно имел детей - все прекрасно должно быть уже здесь, на земле. Иов был такой праведный - и вот при пожаре сгорело его жилище, сам он заболел, вероятно, проказой, поскольку все тело его покрылось струпьями, и он черепком с себя гной соскребал, сидел на пепелище, дети его умерли, по-видимому, от оспы. И жена говорила ему, чтобы он поругал Господа перед смертью, сказал бы уму, что он не прав.. К Иову приходят друзья, и у них начинается очень интересный диспут. В общем-то, в этом споре, а все аргументы в этом споре в пользу того, что Бог может поступать так несправедливо - они из области ньютоновской физики. Аргументы сводятся к тому, что Бог вечен, что Бог бесконечен, что он силен. Вот, смотри, песок морской. Ты можешь сосчитать песчинки? Не можешь. Вон сколько звезд на небе. Так что же ты можешь судить о поступках Бога: прав он или не прав. Или: солнце восходит на востоке и заходит на западе. Ты можешь сделать так, чтобы было наоборот? Не можешь. Ну, так что же ты рассуждаешь. Или: ветер дует с юга на север, а ты можешь повернуть его? Не можешь. Так что ж ты споришь со мной. Аргументы замечательные, примерно, как в пятом классе. Кто прав: Ваня или Вася, кто кому набил морду, кто прав, потому что он сильнее? В данном случае приписываются свойства силы власти, которая может все это сделать. Все так устроено, что Иову совершенно нечего делать. Но надо сказать, что Иов человек праведный, он все эти аргументы выслушал с широтой, свойственной ему, человеку мыслящему и благочестивому, но все-таки он с ними не согласился. Он не произносил особых речей, так же как он не хулил Бога, не ругал, так же он не согласился со всеми этими благочестивыми доводами в пользу того, что должно быть так. И вот тут-то Бог Иова и вознаграждает за то, что он не заподозрил в нем такого злодея, могущественного и сильного. Он ему богатство возвращает, дом выстроен, правда, небольшая накладка - дети-то уже умерли, но он новых родил, а то, что те умерли - ну, какая разница! Десяток, миллиард еще народится. Вот что такое ньютоновская бесконечность. Здесь ценности человеческой жизни практически не существует. Но, обратите внимание, на морали это очень сильно сказалось. Есть общество, цивилизация, народ, и если кто-то скажет: « Меня несправедливо арестовали!» - « Воля народа» - . « Да мне же не дают возможности сказать» - « Воля народа» . Проголосовали. То есть уверенность твердая: больше - это значит лучше. И в образе вселенной, который дан в ньютоновской физике и космологии, место, которое занимает человек, именно таково. Он - песчинка, никому не нужная, ничтожная, значимость которой равна нулю.

Да, разумеется, в первом веке после Рождества Христова произошел грандиозный переворот. Но не надо думать, что это свойственно только ньютоновской физике. В равной мере это есть и в буддизме, и в индуизме. Если вы будете читать, то увидите: мириады душ там вращаются, это колесо, они перевоплощаются, то в свинью, то в царя. Ну какое это имеет значение! Главная трагедия буддизма и заключается в том, чтобы видеть уничтожение всего и вся в этом вечном мировом потоке. Все восхищаются философией Гераклита, который говорил, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Философия Гераклита во многом согласна с буддийской концепцией. Только это - античный вариант. Есть некий процесс, некий всепожирающий огонь, который все поглощает, которому все приносится в жертву, такое « вечности жерло» . В конечном итоге, в античности это прекрасно дано в образе Хроноса. Хронос или Кpонос - это же бог времени, пожирающий своих собственных детей. Вот, что такое этот космос, который предлагается нам в учебнике. Ну, разумеется, это не означает, что это « не тот космос» . Может быть, он был бы и таким, если бы он был. Он ужасен, он страшен, поэтому вполне естественно, что у людей возникло желание отвернуться от такого космоса. Не видеть его. « Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман» , - сказал Пушкин. Или в другом месте: « Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад» .

И отсюда такое отношение к религии и к мистическому знанию, как к такому замечательному, обворожительному обману, который нам позволяет не видеть всего этого кошмара, всего этого ужаса. И в первом веке целые народы, государства и цивилизации на каком-то узеньком отрезке времени вдруг « ухнули и провалились под лед» только потому, что несколько людей с горящим взором сообщили, что в какой-то там Иудее, в каком-то Назарете кто-то там родился, и его гвоздями прибили к кресту, а он учил, что надо любить ближнего, как самого себя, и что все люди - сыновья Божии и он - сын Божий, и что после этого его погребли во гробе, и он после этого ВОСКРЕС! И каким образом это сообщение могло потрясти цивилизации, что и древний Рим провалился в тартарары, и все исчезло? И почему на протяжении целого тысячелетия, и уже больше двух тысячелетий уже идет непрерывный спор об этом эпизоде? Ну, и что такого? Ну, нашелся один единственный, и чем он отличается от остальных? Что он был казнен несправедливо? Да мы можем назвать миллионы людей, которые были казнены несправедливо. Но вот в отличие от всех них, казненных несправедливо, он воскрес. Один единственный. Ну и что?. Почему это должно быть потрясающим аргументом? Почему это должно так волновать, что один единственный воскрес? Остальные ведь умирают также, как и умирали раньше. Ведь ничего не изменилось. Больше того, многие ранние христиане вовсе не верили в Воскресение Христа. Вот апостол Павел - он, правда, никогда не видел Христа и был среди гонителей христиан, - но, прозрев и став христианином, он настаивал именно на Воскресении. Хотя он как раз был тем апостолом, который не видел Воскресения, но он услышал о нем от видевших. И он восклицает: « Многие из вас считают, что Христос был, но он не воскрес» , - это он обращался к своим единомышленникам христианам. « Ибо если Христос не воскрес, то и вера наша тщетна» , - восклицает апостол Павел.

В чем дело? Почему, если Христос не воскрес, то и вера наша тщетна? По этому поводу еще Лев Николаевич Толстой изумлялся, этого он никак не мог понять. И не случайно он написал свои четыре Евангелия по тем четырем Евангелиям, которые канонизированы, где убрал все чудеса. И, в частности, там нет Воскресения Христа. Как нет Воскресения Христа в романе Булгакова « Мастер и Маргарита» . Наша интеллигенция очень интересно читает некоторые произведения! Вот прочитав эту книгу, которая написана сыном священника, абсолютно кощунственную, с точки зрения православной и религиозной, наша интеллигенция стала испытывать огромный интерес к христианству. Мне рассказывал советский писатель Медынский, (он написал роман « Честь» и еще некоторые довольно популярные произведения и, кстати, - сын священника. Его настоящая фамилия Покpовский. Поскольку считалось стыдным быть сыном священника, свою фамилию Покpовский он сменил на фамилию Медынский), он понял, что Бога нет, прочитав, что вы думаете? - роман Достоевского « Преступление и наказание» , того Достоевского, который многих сейчас приводит к Церкви и Христу. Это произвело на него такое большое впечатление, что он тотчас же, когда отец ушел на богослужение, ко Всенощной, взял все иконы, вынес их во двор и топором расколол их на мелкие кусочки. Говорил он мне об этом со слезами на глазах незадолго перед смертью. Он не стал религиозным. Это поколение людей, которое уже воспитано в определенных традициях. Но он понял, что сделал что-то нехорошее, что поступил кощунственно по отношению к вере, по отношению к Евангелию. А он был человеком нравственным. Так что видите: тут очень интересный момент. Оказывается, можно по Толстому, по Булгакову, скажем, по Медынскому, разделять христианские ценности и при этом не верить в Воскресение или сомневаться в том, что оно было. Есть другой вариант. Этот аргумент я услышал от одного финского коммуниста. Ну, финский коммунист - не такой, как наш, он совершенно нормальный просвещенный человек. Он мне сказал: « Ну и что? Я знаю, что воскрес. Есть такое явление среди многих чудес: Солнце, Вселенная, мироздание, Иисус Христос, который был и воскрес. А что это, собственно говоря, меняет для меня, для всех остальных? Понятно, если бы я был в рясе и с крестом на груди, я должен был бы сказать: да. Но нас также всех ждет впоследствии воскресение, и когда мы все умрем, вострубит труба, и при звуке архангельской трубы гробы развернутся, и все предстанут целыми и невредимыми, независимо от того, кто утонул, кто сгорел в огне, кого раздавило танком. Правда, в каком виде и в каком возрасте, - вопрос несколько вынесен за скобки, - но все предстанут воскресшими в день Страшного Суда» . Но в этом рассуждении есть какая-то уловка. Таких уловок я не нахожу в самих Евангелиях, там, где говорит Христос, у Христа уловок нет. Уловки я нахожу в последующих толкованиях и транскрипциях, но не злонамеренных, вполне естественных, проистекающих от человеческого страха смерти, от нежелания, чтобы смерть была, от вполне естественного желания воскреснуть после смерти. Все это можно понять.

Поэтому отношение к религии у интеллигенции, скажем, в начале XX в.,

в последующие времена сложилось вполне определенное: это вещь хорошая, нужная, способствует тому, что человек становится более совершенным, чистым. Но конечно, всерьез уж так, положа руку на сердце, кому-то это нужно, интеллигентный человек оставляет для себя некоторый просвет, для того, чтобы не участвовать в этой, не знаю, как назвать, мистерии, драме, как к этому относиться: что сначала ты умрешь, тебя сожгут в крематории, а потом когда-то вострубит труба, и ты восстанешь в том же образе, в котором был и т.д. Но другое дело, когда поется: « Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав» , - то каждый человек чувствует, что в самом Воскресении что-то такое есть. Какая-то великая тайна, какой-то великий смысл. И если задуматься, то кажется вполне понятным, что это - не большее чудо, чем рождение каждого человека. Нас не было! Мы - появились. Разве это не является чудом? Когда во времена гонения на христиан

император спросил великомученицу Варвару: « Что ты проповедуешь такое! Что умер и воскрес? Ну где ты видела, покажи мне, чтобы мертвое стало живым» . Она молча протянула ему яйцо. Правда, невареное. Потому что яйцо, оно, как бы мертвое, а вот из него появится цыпленок. С научной зрения, это не совсем верный аргумент, потому что яйцо не является мертвым: оно оплодотворено, оно является живым на самом деле. Хорошо, пусть не яйцо, пусть что угодно, но факт остается фактом. Жизнь существует. Она когда-то возникла, а разве само возникновение и появление жизни не есть большее чудо, чем чудо одного человека? Разве душа не наполняется восторгом и изумлением перед тем, что это может быть?. И разве не передается это изумление и этот восторг в православном богослужении, когда празднуется Воскресение Христово!? По-моему, да, совершенно даже независимо от того, воскрес ли Христос, был или не был, - все равно это действо, само это таинство: нет жизни, и она появилась. Это - чудо! Это - возникновение! Но ни чуть не меньшее чудо, чем то, что потом оно исчезнет. Была жизнь, и никакой человеческий разум вместить этого не может. И в православном богослужении в погребальных песнопениях так и поется: « Разум недоумевает» . Разум не может вместить, чувство недоумевает. Разум не в состоянии вместить: был человек, - и нет его. Также, как разум, и чувства не могут постичь: ничего не было и вдруг появилось. И в том и в другом случае мы действительно соприкасаемся с какой-то тайной, с каким-то чудом, которое произошло, поскольку мы с вами существуем, поскольку мы родились и умрем. Действительно, тайна. Тайна! Значит здесь есть что-то мистическое. И Эйнштейн говорил, что чувство мистического - это то, что отличает человека от животного (тут он немножко не прав, потому что у животных есть чувство мистического), что он, вообще, не понимает, могут ли называться людьми те, которые лишены этого мистического чувства. И это очень глубокое прозрение для человека, отвергавшего решительным образом все религии, который на вопрос (раввина Израиля прислал ему письмо): верите ли Вы в Бога? ответил: « В Бога священников и раввинов не верю» . На это он получил телеграмму:« Верите ли Вы в Бога? Ответ в 40 слов оплачен» . Однажды Эйнштейна привели в очень прогрессивную протестантскую церковь, где среди святых (также как в Московском соборе несмотря на то, что Платона называют всякими нехорошими словами, среди святых изображены Платон и Аристотель) он увидел Ньютона с правой стороны, а с левой - сидит Эйнштейн. Он остановился, с изумлением сказал: « Ну, то, что рано или поздно из меня сделают еврейского пророка, я уже давно понял, но что из меня протестантского святого сделают, - это уж слишком!» Хотя это не вызвало у него ни отрицательных, ни положительных эмоций, просто лишний раз улыбнулся. На телеграмму же Эйнштейн ответил: « Знать, что на свете есть вещи, которые недоступны нам, нашему разуму, но которые, тем не менее, почему-то познаются нами и скрывают в себе высшую мудрость и высшую красоту, значит верить в Бога» . Дело в том, что Эйнштейн высочайшим чудом считал не возникновение жизни, не то, что жизнь существует, а то, что непознаваемый мир почему-то еще и познается. Это его совершенно изумляло. Когда его спросили, как он пришел к теории относительности, он сказал: « Я был слабоумным мальчиком, недоразвитым, задержавшимся в развитии. И когда в школе всем объясняли, что такое пространство и что такое время, все поняли, а я ничего не понял. Поэтому, когда я повзрослел, мне пришлось самому соорудить эту область, как я сам это представляю. Так возникла теория

относительности» . Еще среди тех, кто ему нашептал теорию относительности, он назвал Моцарта и Достоевского. Потом сказал, что Достоевский дал ему больше, чем любой мыслитель. А почему именно Достоевский? Дело все в том, что любимыми произведениями Эйнштейна из Достоевского были прежде всего романы: « Братья Карамазовы» и « Идиот» . А в « Братьях Карамазовых» , мы с этого начали сегодня наш разговор, ньютоновская вселенная выглядит, как некий морок, как некий обман, так, что ее как бы и не существует.

А какая существует? Что есть? Вы знаете, этот морок разрушился несколько неожиданно. Церковь всегда относилась с подозрением к этому мирозданию, к этому образу вселенной; за это ее всячески клеймили и обвиняли в мракобесии. Мракобесие, конечно, было. Но было и какое-то очень здоровое внутреннее, нравственное и просто интеллектуальное сопротивление тому, что навязывают что-то не то. Конечно, не надо было сжигать Джоpдано Бруно за его открытие, что вокруг не сфера, а некоторая бесконечность. Ну, разумеется, было беспредельной тупостью выносить какие-то постановления относительно Галилея. Не надо было, конечно, впадать в конкретику. Но по сути-то дела Церковь была права. Права в том, что это - ложь, что не такой образ вселенной, не такой образ мироздания возникает из Евангелия. Там - другая Вселенная. Какая? А там ее нет. Ни в Евангелии от Иоанна, ни в Евангелии от Матфея, ни в Евангелии от Луки, ни в Евангелии от Марка. Читайте от начала до конца, ничего не найдете. Это для меня одна из загадок. Надо заметить, что Блаватская по наивности своей подумала, что это недоразвитая религия. В индуизме-то вон какие бесконечности, миллиарды километров! День Брамы, ночь Брамы, Кали Юга, приведены все астрономические данные, и обо всем этом говорится помногу и подолгу, а в Евангелии ни одного слова. Как это так? Значит, недоразвитая религия. Да, Христос, действительно, никогда нигде не учился. Единственное, что мы знаем: Он сбежал от родителей, когда Ему было 12 лет. Иосиф и Мария пришли на ярмарку, и вдруг они Его потеряли. И уже когда выходили из города, спохватились: нет Его! Искали Его, искали, и нашли в синагоге. А в синагоге Библию, Ветхий Завет изучают, Иова разбирают, все то, о чем мы с вами говорим. И Он сидит там вместе со старцами и вместе с ними изучает, и что-то еще говорит, и Его слушают. И когда Мария говорит Ему: « Чадо, что ж ты делаешь с нами? Мы тебя везде ищем» . Что ж чадо отвечает? Что дом Его - храм, а родителем Его единственным является Бог. Собственно говоря, в этом ответе мальчика все христианство и вся космология. Дело все в том, что вся вселенная со всей ее сложностью и необъятностью там вынесена за скобки по той простой причине, что тайна вселенной не в физическом, видимом космосе, а там, где человек, в человеческом сердце.

« Царство Божие внутри вас» . Вот основной переворот. Чтобы это понять, надо всем ученым повернуть все свои приборы внутрь человека. И с такой же яростью, с таким же рвением, с каким мы стремимся во внешнее пространство, надо обратиться к пространству внутреннему. Между тем, для того, чтобы это сделать, нужен поистине грандиозный переворот. Я приведу вам очень интересный пример. Вы знаете, что астрономия достигла таких высот, что может по спектру определить, из каких химических элементов состоит данная звезда, данная планета, даже если она отстоит от нас на миллиарды световых лет. Так вот направить телескоп в бесконечно далекие пространства ученые сумели, а изучать, что же излучает человек, им в голову не приходило. Вот только недавно заинтересовались эффектом Джуны. А в начале 60-х г.г. супруги Кэpлиан в Киеве заметили: ну, как же, везде на иконах аура от Христа исходит, сияние, настолько ослепительное, что апостолы даже на землю попадали. Но мы не видим этого глазами. Ну и что же? Мало ли чего мы не видим! Наука-то должна знать невидимый диапазон. А рентгеновские лучи? А инфра- и ультрадиапазон, а СВЧ-излучение? Уже в начале XX в. должны были понять, что невидимый диапазон как раз очень важен. Но этого не случилось. Подробнейшим образом описаны спектры излучения различных минералов, исследуются химические элементы, а человеческое излучение начали изучать только с Джуны. Поскольку она Брежнева лечила. И тогда-то увидели: есть излучение! Человек излучает так же, как любая звезда. Верно говорит поэт:

« Ночь тиха, пустыня внемлет Богу,

И звезда с звездою говорит» .


Как говорит? Лучами. Но человек-то и есть говорящая звезда, сияющая неким незримым светом. Временами этот свет становится ослепительным, и люди видят Серафима Саровского, видят, как от него исходит ослепительное сияние.

Посреди зимнего леса вдруг стало тепло, и на вопрос Мотовилова: « Каким образом можно стяжать Святого Духа?» - « А вот так» ,- ответил Саpовский, прикоснулся к нему, и лицо его стало, пишет Мотовилов, « как бы внутри солнца» . И стало настолько тепло, что Мотовилов только потом понял, что они стоят посереди зимнего леса, на зимней поляне. Вот это сияние можно, конечно, спектографами изучать. Да и нужно, почему же не изучать. Но прежде

всего необходимо понять, что это за разговор со светом? Ведь в основе всего этого сияния - заповедь. « Люби ближнего как самого себя» . Это ж любовь так сияет! Это любовь сделала возможным чудо жизни, а в частности, чудо Воскресения Христа. А что, от этого меняется что-то в принципе? Да ничего не меняется. Ничего не меняется, потому что мы есть, мы воскресли! Я сказал это, и многие насторожились и правильно сделали. Потому что (я не оговорился, когда сказал, что мы воскресли) это в ньютоновской физике мы с вами родились, проживем некоторую жизнь, потом умрем. Но даже, если по ньютоновской раскладке смотреть, если физику вгонять в христианство, потом воскреснем, Это такая земная последовательность времени, где оно движется от прошлого через настоящее к будущему. Так, скажем, в повседневной жизни: для того, чтобы пойти утром в гастроном за хлебом, мне надо знать, что он будет во столько-то, и я сначала выйду, потом пойду в магазин, потом куплю хлеба и т.д., то есть для обыденной жизни это вполне подходит, годится такая модель времени. Но ведь это же для земной жизни, для повседневной, для обыденной, для той, которая, действительно, возникла и потом исчезнет. Но ведь эта жизнь есть только проекция той вечной жизни, которая ее сотворила. И вот в той вечной жизни - воскресение происходит вовсе не после вашей смерти и вашего рождения, а всегда, и воскресение является некоей большей реальностью, тот объем, в котором настоящее, прошлое и будущее сгорают. Там их просто нет. Я вам сейчас не говорю ничего такого, чего бы вам не сказал любой достаточно образованный священник, который прекрасно знает, что воскресение на самом деле происходит все время. То есть оно происходит в вас в день, когда мы празднуем Воскресение Христова, раз в году. Оно происходит каждую неделю, и этот день мы называем соответствующим словом. Но плюс еще и каждый день Воскресение происходит во время таинства Евхаристии, потому что превращение вина в кровь Христову и хлеба в Его тело - это и есть Воскресение. Это и есть таинство Евхаристии. Но это не значит, что это происходит только в церкви и только в этот час. Нет, оно во всем времени и во всем пространстве, оно пронизывает все пространство и все время, и нет ни прошлого, ни будущего, ни настоящего. Прошлое, будущее и настоящее существует в ньютоновском пространстве. Ньютоновское пространство - это пространство абсолютное. Вот почему теория относительности так и называется - теорией относительности. Многие думают, теория относительности - это на бытовом уровне: здесь так, а вот здесь - так. Нет. Теория относительности названа так совсем по другой причине. Она названа так потому, что абсолютного пространства нет. Абсолютное пространство - вот, где коренится обман, коверкающий нашу с вами жизнь. Мы по-прежнему видим по-ньютоновски. Это не значит, что Ньютон это нам навязал. Он находился под тем же обольщением, что и мы. То есть мы видим бесконечное пространство, и мы в него погружены. Вот эта аудитория, за ней - Москва, дальше за Москвой - Россия, дальше - Сиpиус, Альдебаpан и т.д. Но чем дальше мы простираем взор, тем меньше и меньше нам места остается. Пространства все больше и больше, а мы-то - что тут? И получается, что в этом абсолютном пространстве мы лежим, как в некоем гробе, как в некоей могиле, словно спящая царевна в хрустальном гробе.

Вот этот хрустальный гроб Эйнштейн разбил, на самом деле этого абсолютного пространства нет, как доказано в теории относительности. Нет его - это иллюзия нашего зрения. Здесь любой индуист и буддист должны Эйнштейну сказать « большое спасибо» , потому что в индуизме и буддизме знали, что время и пространство не являются абсолютными. Как мы представляем время? Было до нас что-то бесконечное, уходящее вдаль... Будет после нас что-то бесконечное, уходящее в беспредельность... И где-то в серединке этой бесконечности находимся мы. Но ведь по теории относительности нет этого времени. И вот, с точки зрения обыденного, здравого смысла это - казус, а на самом деле величайшее мистическое, религиозное, физическое, космологическое и философское прозрение. Чисто

математически теорию относительности открыли в свое время и Пуанкаре, и немецкий физик Лоуренс, но им не хватило этого мистического порыва, который был у служащего патентного отдела молодого Альбеpта Эйнштейна, который по « тупости» своей не понимал, что такое пространство и время: да его просто нету. С точки зрения теории относительности, пространство и время возникают только для двух физических объектов. Непонятно только, почему Эйнштейн их назвал физическими, ведь объекты должны видеть и слышать друг друга. Не поленитесь, посмотрите любой учебник, любую книгу по теории относительности. Как не пытались изгнать человека, существо, которое может видеть и слышать и носить систему измерений, ничего не получилось. То есть пространство и время возникают там, где существует человеческое сознание, там, где есть диалог, где « звезда с звездою говорит» в прямом смысле, каким-то образом взаимодействуют, воздействуют друг на друга.

Существует замечательная книга Беpтpана Рассела « Граница и сферы человеческого познания» , которую я вам рекомендую прочитать. Он, анализируя все понятия науки, (он логик, математик, и, кстати говоря, агностик) посмотрел, на чем держится наука? А она держится на всех человеческих вещах. Интуитивных. А в основе всего лежит вера. Это привело в ярость вождя всего мирового пролетариата. Забальзамированный гений кричал: « Это фидеизм, веризм!» . Веризм, то есть вера. Я должен поверить, поверить чему? Чувствам. А чувства всегда субъективны. Как пишет Беpтpан Рассел, в основе лежат субъективные человеческие понятия. Но, знаете, на все это Рассела натолкнул все-таки Альбеpт Эйнштейн. Его открытие, вот это потрясение, ведь математически показали, что абсолютного пространства и времени нет, но произнести это были не состоянии. Показать, поверить в это не могли. А вот Эйнштейн сказал. Когда он это сказал, то была очень интересная реакция окружающего мира. Больше всех для Эйнштейна сделал Макс Планк, вероятно, еще и потому, что как человек аристократического происхождения, естественно, всей душой ненавидел антисемитизм. Его это страшно коробило, особенно по отношению к своему юному ученику. У него еще было такое моральное обязательство как у учителя поддержать ученика. Так вот, Макс Планк, сделавший больше всех для того, чтобы теорию относительности узнали, чтобы ее приняли, чтобы поняли, что это величайшее открытие, (кстати, во время второй мировой войны Эйнштейн, будучи в Америке, похлопотал, чтобы город, в котором жил Планк, не подвергался бомбардировке), когда ему кто-то незадолго до его смерти заметил: « Смотрите, какое победоносное шествие идей! Ведь теорию относительности все в научном мире признали!» - ответил с грустью: « Так ведь это только так говорится, на самом деле, никакой смены идей в научном мире не существует, просто представители старых идей постепенно вымирают, и нарождаются другие люди, у которых в головах другая идея. Я, в частности, - сказал Макс Планк, вынув часы как символ того, ньютоновского времени, - до сих пор так и не смирился с теорией относительности» .

Хотя как физик, как ученый, он знал, конечно, что Эйнштейн прав. И вот

истинное христианское смирение, религия дала ему возможность перешагнуть через ограниченность человеческого разума. Таким образом, мы с вами становимся свидетелями поразительных вещей: с одной стороны, теории относительности победоносно шествовала, ее признали во всем мире, кроме, правда, Советского Союза. Здесь она была запрещена. Ее разрешили в Вузах для физиков, - бомбу надо было делать. Без нее синхрофазатрон не сделаешь.

Я недавно был в Дубне и спросил:« Ну, чем для вас является теория относительности? Сейчас много всяких книжек, брошюр, опровергающих ее» Мне ответили: « Как же! Мы же без нее ничего не сможем вычислить. Это для нас само собой разумеющееся» . Естественно, потому что они там каждый день дело имеют с теорией относительности. (Как каждый священник имеет с этим дело ежечасно, ежедневно, коль скоро он священник и имеет представление о вечном воскресении, пронизывающем все и вся, где нет никакого времени и пространство.) Они-то знают, чем быстрее летит частица, тем время на ней сильнее сжимается. И когда ее скорость будет 300000км/сек, то ее собственное время будет нулевым. Это означает на языке мистическом: если вы хотите жить жизнью света, а это жизнь мироздания: для фотона нет практически ни пространства, ни времени, он невероятно быстро пронизывает все миры, - вы должны почувствовать нуль времени. А что, есть религия, которая дает нам нулевое время? Да, буддизм. Нирвана. Замечу: говорят, что ноль пришел к нам от арабов. Ничего подобного: из Индии, потому что в Индии есть понятие Нирваны. Это слово часто переводят как « небытие» , но это неверно, даже совсем не так. Описание Нирваны есть описание нуля.

Теперь у вас есть возможность раскрыть книги по теории относительности. Самая хорошая книга, поскольку сам Эйнштейн не занимался популяризацией, - книга Гомо и Вишье « Теория относительности» . Прекрасны работы Кузнецова « Этюды об Эйнштейне» или просто « Эйнштейн» , написанные абсолютно человеческим языком. Поскольку все-таки было советское время, и он сидел за космополитизм, то писал о теории относительности (а ее не у нас открыли в Рязани, а евреи, « космополиты безродные» ) немного маскировочно, но все-таки все эти проблемы, о которых я говорю, там изложены блестящим языком. Кстати говоря, весьма показателен такой момент, что « Эйнштейновские сборники» , которые Кузнецов издавал, ходившие до 86 года, распространяли чуть ли не как подпольную литературу.. В 86 году последнее, что он подготовил, после его смерти это все прекратилось. И на лотках вы увидите все, что угодно. Но вы не найдет ни одной книги по теории относительности. Ни одной. Посмотрите, что получается: в фашистской Германии она была запрещена как еврейская физика, в России - как космополитизм безродный, как идеализм, что совершенно правильно. И надо сказать, в России были последовательны: они поняли, что это идеализм. Они поняли, что это доказательство бытия Божьего. И вот примечательно: в Богословской православной энциклопедии, вышедшей в 60-е гг., есть замечательные слова о том, что то пространство и время, которое открыто в теории относительности, фактически доказывает правоту православного взгляда на вещи. Что, кстати говоря, ставит мне в вину в послесловии к « Поэтическому космосу» профессор Куницын. « Вот поповщина!» . И приводит целый ряд отрывков об этом из Богословской энциклопедии. Но это было время, когда во времена гонения в церкви было больше просвещенных людей. А тут, когда запрет сняли, все комсомольцы и кегебешники, кинулись в священники, бросились креститься, и сейчас нам рассказывают, что такое религия.

Таким образом, мир теории относительности - это есть мир реальности, вот в чем дело, но это миp той реальности, где нет объективной и субъективной реальности, там субъект сливается с объектом, там время равно нулю. Время, равное нулю - это же вечно длящееся мгновение. Это то, что искал Гете, это то, что искал Фауст: « Остановись, мгновенье, ты прекрасно» . Вероятно, в масонских мистериях это фигурировало, поскольку Фауст Гете был крупнейшим масоном и написан им как иллюстрация масонской теории. И Пушкин был этому не чужд. В частности, его стихотворение « Я помню чудное мгновенье» - это же мгновение, а не миг, который пых! - и исчез. В том-то и дело, что « чудное мгновенье» - это и есть вечно длящееся. Миг, который длится вечно, существует всегда.

В следующий раз я попытаюсь вам показать, какой же образ Воскресения возникает, если смотреть, с точки зрения теории относительности. Мы поговорим о таблице космической переориентации и о других вещах. Сейчас же я хочу привести вам слова Альбеpта Эйнштейна. Я их уже упоминал, но в другом контексте. Каждый раз надо к ним снова обращаться, потому что это очень важно. Незадолго до своей смерти Эйнштейн получает письмо, сообщающее о кончине его друга Марка Солонина. Эйнштейна об этом извещает сын. Он отвечает своему сыну: « » Сообщение о смерти Марка меня нисколько не огорчило. Не спеши обвинять меня в черствости и жестокосердии. Дело в том, что ведь я прекрасно помню те замечательные дни, когда мы собирались втроем и обсуждали те проблемы, которые привели в конечном итоге к созданию теории относительности. (Они, на самом деле, беседовали о Канте и о Спинозе и о времени у того и другого.) Ты скажешь: ну что ж с того, ведь это было тогда. Ведь это было в прошлом. Но мы-то, физики, знаем, что никакого прошлого, настоящего и будущего не существует» . Да, это так. Это иллюзия нашего обычного сознания.

Итак, фактически произошла поразительная вещь: человек, воспитанный в рационализме, отторгнувший в традициях начала века все религии и ничего, кроме раздражения, не ощущавший, когда что-либо начинали талдычить про Бога, он фактически благодаря честности разума и чистоте духа пришел к величайшим прозрениям и доказал НАУЧНО, что смерти нет, потому что в той вселенной, где нет абсолютного пространства и абсолютного времени, нет места для смерти. Фактически это есть воскресение человечества. Это есть разрушение того духовного гроба, в котором оно пребывало до Христа. Но условно, потому что и до Христа были умные люди, и после Христа были люди, которые останутся погребенными. Он фактически разрушил эту глыбу, эту чугунную плиту из абсолютных пространства и времени. Духовно человечество восстало из гроба, но в лице Эйнштейна. В целом человечество остается в дохристианском состоянии, продолжает благополучно пребывать во гробе, где есть все те ужасы и кошмары, которые человечество само себе придумало.

Поэтому я буду очень рад, если мне хотя бы удастся заронить сомнение в ваше сознание в том, что такая картина мира, которая предлагалась вам в школе и до сих пор предлагается на уровне учебника, является иногда продуманным, иногда невольным, но все-таки обманом. И теория относительности - это грандиозный подарок человечеству. После Евангелия я

не знаю другой книги, которая столько рассказала человеку о его фактическом

космическом бессмертии, и не после смерти, а сейчас, здесь, на земле, в чем Эйнштейн и Иисус Христос полностью мыслили в унисон. Потому что ни Христос, ни Эйнштейн не строили моделей мироздания, где что-то существует после. Все, что строилось, строилось в мире живущего, в « сейчас» находящемся. Конечно, для того, чтобы это понять, нужно сделать усилие. Ну, сделайте его. Традиционная точка зрения: ваша жизнь началась в том году, когда вы начались, и кончится в том году, когда вы умрете. Но это в ложной « системе координат» . Если же смотреть в космической, то ваша жизнь будет длиться вечно, она никуда не исчезнет. И в этом, если хотите, и проблема. И тогда становится понятным, почему такое большое значение имеет, как человек проживает свою жизнь. Потому что, как только она обретает в космическом значении вечную протяженность, то вы имеете то, что вы имеете, то есть ту жизнь, которую вы прожили и никакую другую. Насколько она будет подвержена корректировке, насколько то зло, которое было совершено в этой жизни, может быть, подправлено и исправлено, - это вопрос другой. Что-то можно. Но в целом определяет человек сейчас, здесь в этом мире. И все, что происходит с вами сейчас, это в космическом пространстве, в космическом времени имеет статут вечности. « Здесь» - - это преходяще, « здесь» - это иллюзорно, ложно, связано с ограниченностью нашего человеческого сознания. Эйнштейн помог нам это увидеть.





Лекция 4




Текст подготовлен Оксаной Старостенко, Евгенией Валентиновной Горской.


Институт Истории Культур