Мои дожди. В усадьбе М. Огинского

Всю дорогу, пока мы ехали в автобусе, шёл дождь. За окнами мелькали размытые летние пейзажи, поля, деревни, и казалось, что дорога будет длиться и длиться, как этот светлый и спокойный дождь. Зазвучала музыка – полонез Михаила Огинского «Прощанье с родиной». Щемящие звуки заполнили маленькое уютное пространство салона, и тихая печаль легла на сердце. Автобус остановился. Нас ждала усадьба композитора в местечке Залесье.
По цветущей липовой аллее мы шли к дому. Дождь затихал, и влажный воздух, вобравший в себя медовый аромат, впитал вместе с ним и звуки полонеза. Под ногами хрустел песок, крупные капли срывались с листьев где-то высоко, почти у самого неба, летели к нам и радовали своим нежным прикосновением. Казалось, в каждой из них звенит невидимая маленькая нотка. И странное ощущение, что нужно отойти в сторонку, чтоб не мешать подъезжающим к дому экипажам, не покидало всё время, пока мы шли по аллее.
Дом был заброшенный, молчаливый. Парадный вход давно не открывался. И серые стёкла в оранжерее напоминали слезящиеся старческие глаза - ничего нельзя было разглядеть в них.
Дом помнил, как встречал и провожал гостей, как проходили здесь музыкальные вечера, и хозяин брал в руки скрипку или садился к роялю. Столько событий произошло после того как он уехал, что одни воспоминания теснили другие… Артиллерийский обстрел во время Первой мировой войны, немецкий штаб во время Великой Отечественной войны, начальная школа, дом престарелых в мирное время – всё это хранилось в памяти дома, как и мелодия прощального полонеза, написанного в его стенах. Понимал ли тогда дом, что «Прощанье с родиной» - это и прощание с ним? А может, жила в нём надежда, что вернётся хозяин, и всё пойдёт, как прежде?
Молчит дом. Идут ли дожди, заносит ли снегом аллею, дом ждёт. И каждый раз, услышав знакомую мелодию, начинает надеяться на встречу.