Джек

Джек появился у нас еще, когда мы жили в старом доме. Случилось это зимой. Тишину и покой нашего жилища навсегда нарушил худющий субъект с огромным носом и вечно голодными глазами. У него были мягкие и теплые лапы, мокрый пятачок и еще уши… Знаете, когда он был чем-то встревожен, то пытался навострить их, но одно ухо как на зло не слушалось и обвисало. Он был забавный.
- Как назовем?
- А документы у него есть?
- Есть, но… кличка Энэджер Ивал Тэйлор звучит слушком вычурно, как думаете?
Мы с мамой согласились. Значит, будет Джек.
Есть нормально Джек не умел. Он мог поглощать еду на лету, уничтожать ее нещадно, но есть, как это должны делать воспитанные собаки не умел.
 Хотя, что я знаю про воспитанных собак? Таких у нас никогда не было.
Когда Джеку было месяца четыре, мы оставили его на хозяйстве, а сами уехали на несколько часов в гости. Вернувшись мы обнаружили умилительную картину:
Посреди кухни виднелась огромная « куча», на вершине которой был аккуратно взгромождён папин ботинок. Сам Джек забился под стол, и видно было только два сверкающих глаза, которые умоляли: Не наказывайте меня! Это же искусство! Просто такой креативный подход к делу.
Когда Джек подрос, ему наняли педагога, который учил его правильно сидеть, лежать и вовремя гавкать.
Джек очень любил мыть вместе с папой машину. Стоило папе одеть соответствующую одежду, как Джек хватал «рабочее» ведро и со страшной истерикой начинал носиться по двору, как бы деликатно намекая на то, что без него в этом деле не обойтись.
Если мы уезжали в отпуск, то оставляли Джека с бабушкой ( или бабушку с Джеком) . Возвращаясь мы встречали исхудавшего и замученного Джека.
«Не ел ничего. Лежал только, смотрел куда-то и стонал»- жаловалась бабушка. Джек пищал, гавкал, прыгал и не отходил от нас, боясь, что мы снова бросим его.
Джек любил порядок. Если мама опаздывала с ужином, он демонстративно забивался в свой вольер и отворачивался к стенке. Как бы говоря: Во всем должен быть порядок!
Если мы ехали на речку с Джеком, то купался только он. Стоило кому-то из нас полезть в воду, как наш МЧСник бросался спасать «утопающего», оставляя после своих геройств множество царапин. Поэтому нам приходилось смиренно сидеть на берегу и смотреть, как Джек купается.
А когда я плакала или мне просто было грустно, он садился напротив и легонько задевая огромной лапой звал играть. А если это не помогало, просто клал голову мне на колени и молчал. И было ясно, что все будет хорошо.
Джек любил клубнику и грецкие орехи, которые самостоятельно собирал в саду.
Потом Джек заболел. Мы с мамой по очереди выхаживали его после двух операций. Он просто лежал и плакал. Не выл, не скулил, а плакал…
Пусть кто-то скажет, то это все ерунда. И Джек всего лишь собака… Просто так хотелось, чтоб он жил: воровал морковку из кладовки , потому что вкусно; забирался в грозу на диван, потому что страшно; ловил мышей в сарае, потому что интересно; гавкал на ёжиков, потому что колючие; рычал на соседа, потому что пьяный; грыз палку, потому что это такое дело собачье, очень важное; клал морду мне на колени и молчал… И чтобы снова было ясно, что все будет хорошо…
Похоронили Джека в саду. Мы с мамой плакали, а папа молчал.
Пусть кто-то скажет, что это все ерунда. А я пишу и плачу…