На раскопах Херсонеса

По ровным улицам раскопов Херсонеса
Ступаю осторожно, сердцем трепеща
Пред знанием великим древних греков,
Что город выстроили средь плюща.

Две «тыщи» лет тому не зря,
На утлые суденышки садясь,
Пустились в путь через моря,
За счастьем, новой жизни не боясь.

Приборов, не имея и не зная карт,
Удаче шкипера, доверив по наитию,
По звездам вел их капитан азарт,
Жажда новых странствий и открытий.

Предстал пред ними чудный край,
Не хуже родины всегда любимой.
Прекрасный мыс, откуда видно даль,
И бухту для штормов, неуязвимую.
 
Тут было все: и благодатная земля,
Привычный мягкий теплый климат,
Не твердый камень известняк,
Да много разной и полезной глины.

Была в достатке пресная вода,
Земля принять могла любое семя,
Уловом море славилось тогда,
Труд для народа не был бремя.

Прошли нелегкие в трудах года,
Воздвигли греки древний город,
По ровным улицами добротные дома,
С базиликой, термами, агорой.

Вот площадь, место для собраний,
Красив с колоннами монетный двор,
У храма нищие просили подаяний,
Да меж людьми крутился вор.

Тогда у власти были демократы,
На площади почтенные мужи,
Решали на собрании в дебатах,
Вопросы всё по чести, и без лжи.

Чеканил город звонкую монету,
Известную и в дальних странах,
Платили целыми, рубали на «копейки»,
Ей цену знали все тогдашние менялы.

В базилику сходились горожане,
Под грузом жертвенных даров,
Просить здоровья, мира, процветания,
У всеми почитаемых богов.

Влиятельные важные чины стояли
Перед жрецом напротив алтаря,
Справа чиновники, торговый люд, менялы,
Слева работники, солдаты и матросы с корабля.

У выхода жались женщины и беднота,
За дверью храма нищие, рабы толпились.
Молился жрец, в жертву принося богам,
И люди, каждый о своем у них просили.
 
Селился в городе том разный люд,
Кто побогаче, строил ближе к центру,
Беднее – на окраинах нашли приют,
Одни платили, а другие собирали ренту.

Солдаты размещались далеко от центра,
У крепостной стены стояли их казармы,
Для тренировок плац закрыт от ветра,
И любопытных глаз гуляющих команды.

Рыбак построил этот дом,
В секретах рыбных соусов был дока,
В глубокой яме он солил улов,
Товар его купцы везли далёко.

Рыбешку мелкую, с душком
Ложил на дно, потом крупнее,
Солью, сдобрив каждый слой
И пряных трав для вкуса не жалея.

Та яма набивалась полная, до края,
Под гнетом собственного веса став,
Сплошною массой, в соус превращаясь,
Который был заменой специй и приправ.

Напротив жил богатый винодел,
Растил гроздей хороший урожай,
Топтал его с рабами, не сидел,
И в пифы на броженье отправлял.

Топтали трижды каждую закладку,
И выходило трех сортов вино,
Четвертую, водою разбавляли давку,
Тот низший сорт рабам пускали на питье.

И стар и млад вино знавали по домам,
Хозяин в день не меньше литра выпивал,
Рабам 400 положенных давали грамм,
И не пьянел тогда никто, и не блевал.

Наш винодел свое вино не пил,
Оно сбывалось скифам, да сарматам,
Как многие, он греческий продукт ценил,
С водою, пополам смакуя сладко.

Жилище гончара, не далеко от друга,
Большие пифы он творил для винодела,
Гончарного тогда секрет не знали круга,
По форме вырытой в земле лепилась глина.

В той яме обжигал готовую посуду,
Хранили в ней вино, оливковое масло,
Соль, зерно, и все что вздумается люду,
На кораблях, товары в них возили часто.

В два этажа постройки были граждан,
На первом каменном все больше ремесло,
Рабы, столовая, кладовки разные,
Хозяйское семейство на втором жило.

Из дерева те сложёны хоромы,
С большими окнами опочивальни,
Кровати там стоят просторны,
Ковры, подстилки, тонкие вуали.

Еще особо выделить хотелось термы,
Купальни общие для горожан и стирки,
Где собирались для общения, беседы,
Во время очищающей помывки.

После трудов, помывшись в термах,
Мужи, собрав вина и снеди, шли в театр,
Садились полукругом в каменных рядах,
Где пили и вкушали под спектакль.

Актеры в жирном гриме долгими часами,
Надев костюмы и высокие сандалии,
Друг друга на подмостках подменяли
И зрители вкусив со временем менялись.

Солдаты на галерке размещались,
За ними дети, женщины и бедные слои,
Искусство равно всем предназначалось,
Им насладиться абсолютно все могли.

Так жили люди, ушедшие в лета,
Полгорода давно уже забрало море,
То, что осталось, разрушается пока,
На память денег нет у нашего народа.

Две демократии, сейчас и что была тогда,
Разверзлась пропасть между ними,
Не только пролетели древние века,
Пропал весь смысл, осталось только имя.

Поет от восхищения греками душа,
О древних думы, затаив дыхание,
Видение кончилось, экскурсия прошла,
Закончил гид свое повествование.

г. Алупка, Крым; г. Мирный, Якутия
19.06. – 22.09.2008.