Псих. У тех, кто хотя бы однажды сходил с ума

У тех, кто хотя бы однажды сходил с ума,
Не остается сомнений, - безумье – не тяжкий крест.
Ведь это не голод, темница или сума,
Сумма слагаемых от перемены мест
Не изменяется, просто чужая тень
Из-за угла вдруг покажет тебе язык.
Прохожий тебя толкнет: - Что стоишь, как пень?
Но ты к оскорблениям, видно, давно привык.
И вместе со страхом приходит к тебе тоска,
За нею виденья, а может, и голоса.
И чьими-то лицами кажутся облака,
А мир изменяется каждые полчаса.
Молчанья людского тебе не преодолеть,
В нем спит равнодушие, принятое за нуль.
И чтобы разрушить хрустальную эту клеть
Не хватит ни слов, ни ампул и ни пилюль.
Тебе нелегко, но безумный не одинок.
Безлюдная ночь бесконечных бесед полна.
Присядет к измятой постели усталый Бог,
А в небе станцуют Брат-Солнце, Сестра-Луна.
Ты, верно, мечтаешь, оставить свой след в веках
Ответить однажды на мучавший всех вопрос
Шагаешь в рванье и истоптанных башмаках,
И что-то невнятное шепчешь себе под нос.
А тех, кто тебя осуждает, взглянув во след,
Ты вновь не заметишь, и потому, простишь.
Витающий где-то над тяжестью наших бед,
Шагающий с крыши, уверенный, что взлетишь.

2
У тех, кто хотя бы однажды сходил с ума,
Не остается сомнений, - безумье – не тяжкий крест.
Ведь это не голод, темница или сума,
Сумма слагаемых от перемены мест
Не изменяется, просто любая тень
Таит от тебя насмешку или намек
На что-то иное, мешается с ночью день,
И шепчет о чем-то блуждающий огонек
Такси, светофора. Не скрыться от духоты,
И над головою является звезд толпа,
Звенящая громко, и ей отвечаешь ты,
И кажется прочной небесная скорлупа.
И вместе со страхом приходит к тебе тоска,
За нею виденья, а может, и голоса.
И чьими-то лицами кажутся облака,
А мир изменяется каждые полчаса.
Молчанья людского тебе не преодолеть,
Не нужен тебе конвой, а другим – патруль.
Ты видишь только слепых, чтобы им прозреть,
Не хватит ни слов, ни ампул и ни пилюль.
Тебе нелегко, но безумный не одинок.
Безлюдная ночь бесконечных бесед полна.
Присядет к измятой постели усталый Бог,
Покуда разбавит тьму серебром луна.
А тех, кто смеется и тычет тебе во след,
Ты вновь не заметишь, и потому, простишь.
Витающий где-то над тяжестью наших бед,
Шагающий с крыши, уверенный, что взлетишь.

23. 09. 08