Песни. Петър Караангов

Там, где над Яврово склон покат,
апрельское солнце лучи льет на травы.
Вдруг голос по радио: "Поет Булат
Окуджава".

Вот пальцы струн коснулись едва.
Стихает ветер в листве прошлогодней.
Твои слова – и мои слова,
твой вечер вчерашний – мой нынешний полдень.

Порядок вечный священ и свят –
придет весна за зимою, значит!
И уж цветением склон объят,
в котором с рождения смерть маячит.

Долиной всадник летит, крылат,
и птица в небе, с ветрами слита.
Замолчи, Окуджава, замолчи, Булат, –
сбылась, ты видишь, твоя молитва.

Трусливому Бог подарил коня,
и власть – тому, кто стремился к власти.
Над нами же небо лишь чуть приподнял,
надежду внушив на Его участье.

Покинуты всеми, поэты бредут
по дорогам судьбы – вечной болью томимы.
Но из душ их израненных расцветут
завтрашние песни и гимны.

Потому что когда лег обман на уста,
ключ дрожит в замке беспокойно,
и когда над землею бушует весна,
пехота всегда уходит.

Ну а если завтра опять война,
и прольет проливные дожди погода, –
война всегда только наша вина,
как наши – стихи и годы.

Потому что синий троллейбус в ночи
наверное, всё-таки будет последним...
В нем мы с тобою вдвоем помолчим –
случайные люди с лицами бледными.

А утром загрохочут сапоги,
и снова птицы ошалелые закружат.
И будут женщины глядеть из-под руки,
и небо отражаться в лужах.

И женщин этих тревожный взгляд
надежду миру оставит...

Но слышу диктора: "Пел Булат
Окуджава".


Песни

Над Яврово
       по родопския скат
меко априлско слънце минава.
В миг еква радио: "Пее Булат
Окуджава!"

Китарат звънва на руски строй.
Стихва вятърът в ланската шума.
Поете, братко, певецо мой,
твойте думи са и мои думи.

Порядък вечен! Порядък свят!
Пролетта иде след тежка зима.
Свети вече в дървото цвят,
във който раждане и смърт има.

Препуска в ниското конник крилат
и властна птица
       високо литва.
Замълчи, Окуджава, замълчи, Булат –
сбъднала се е твойта молитва!

Дал е бог на страхливеца кон
и на властника власт – да се навластва.
Наш остава синия небосклон
и всички други крехки богатства.

Изоставени и забравени! Вървят по света
поети загрижени, поети нелесни.
По гърдите им – рани от красота,
а на устните – утрешни нужни песни.

Нужни, защото след тежка лъжа
ключът тежко трепери във бравата...
И защото в началото на пролетта
пехотата
       винаги заминава.

И защото,
       ако утре избухти война
и непроходими завалят дъждовете,
война ще бъде наша вина,
както наши са стиховете.

И защото последният автобус син
ще бъде наистина вече последен...
Във него ние със теб ще седим
много случайни и много бледи.

А в утрото
       ботушите ще гърмят
и птиците ще летят обезумели.
Жените пред къщите ще стоят
неподвижно окаменели.

Във очите им
целият хубав свят
обарутен ще се стопява...

Говорителят казва: "Слушахте Булат
Окуджава!"

1970