Три жизни

Зеркало сегодня на хорошей волне.
Если подкрашусь, то буду неотразима.
Вопрос философский: нужно ли оно мне,
Если не хватит сил пережить эту зиму?

Старые тетради выстроились стеной.
Они не дают дышать, будя спозаранку.
Вопрос риторический: как выжить одной,
Когда не могу открыть консервную банку?

 Я такая взрослая, и всё же - дитя,
 Хотя могла уже стать женой и матерью.
 Я притворяюсь весёлой, живу шутя,
 Но понимаю, сколько всего утратила...

Первая тетрадка. Мне восемнадцать лет.
Выгляжу, конечно, года на три моложе.
Эта девчонка когда-то верила в свет,
Не сидела дома с сонной унылой рожей.

Мне - восемнадцать. Он - старше года на два.
Он меня любит. Я - думала, что любила.
Мы всерьёз верили, что не нужны слова.
И со стороны, наверно, смотрелись мило...

Листнула тетрадки на два года вперёд,
Память свою запивая холодным чаем.
Я его бросила, чтоб убежать в полёт.
Может, и зря. Вот только почти не скучаю.

А могли б жениться и сотворить семью,
Погрузиться в быт, однообразный и скучный.
Милый, извини, но слишком уж не люблю,
Когда ты стихи мои называешь чушью.

Прошлое - в мусор? Не принимайте всерьёз!
Вынуть всё это из памяти - трудное дело.
Взрослая девочка громко идёт вразнос.
Падала в пропасть, а думала - вверх летела...

 Падает девушка... Падает в пустоту...
 Перьями машет и думает, что крылатая.
 О чём мечтала она, когда на лету
 Демон лучистоглазый её подхватывал?

Мне только-только исполнилось двадцать лет -
Возраст, в котором ещё возможны ошибки.
Я узнала вкус ментоловых сигарет
И научилась сквозь слёзы давить улыбки.

Я уже не помню, сколько и с кем спала...
Впрочем, был он один... но бесконечно разный.
То нахмурится обиженно из угла,
То явится с цветами, неся в себе праздник.

А я люблю смеяться, валяться в траве...
То дико выть, то застыть бездыханной тушкой.
Люблю, когда меня гладят по голове,
Называют кошечкой и чешут за ушком.

Я ходила за ним, он не бегал за мной
Мы были небом, но небо было беззвёздным.
Только терпеть не могу измен за спиной...
Жаль, что про это узнал ты больно уж поздно.

Что же, прощай. Меня ждёт свободный полёт.
Пора уходить, пока есть время и сила.
Пора... Завершаю этот бешеный год.
Прости. Я снова подумала, что любила...

 Упасть, уползти раздавленным червяком...
 Мазать улыбками душевные трещины...
 Сжалась в клубочек, не думая ни о ком,
 Одинокая и усталая - женщина.

Закрылась тетрадь, вычёркивая слова.
Пролитый на пол чай почему-то солёный...
Итак, в настоящем мне почти двадцать два.
Я себя чувствую бесконечно влюблённой.

На половине лба видно пару морщин
От частого поднимания правой брови.
У ног моих множество стелилось мужчин,
Говорили о том, что считали любовью.

Кому-то нужно тело, кому-то - душа,
Кто-то просто запал на красивую морду.
А я, влюблённая так, что боюсь дышать,
Кажусь им зазнайкой, неприступной и гордой.

Один зовёт меня в клуб, другой - в ресторан,
И я, как губка, впитываю комплименты,
Но неподвижно смотрю в гудящий экран
В ожидании несбыточного момента.

Я влюбилась в юность, в детский невинный мир,
В сказку, дерущуюся с реальностью смело.
В смех, проходящий даже сквозь пустоту квартир...
Словом, во всё, что сама когда-то имела.

Бархатный голос, глубокий печальный взгляд,
Снится каждую ночь, мне не даёт покоя.
Кажется, мой идеал сам тому не рад,
Что по уши втрескалось существо такое.

Друг мой, только ты можешь меня спасти
От тесного мира, от моего же яда!
Я стелюсь ковриком на твоём пути,
Даже не думая: а оно тебе надо?

Беги, мальчик мой, пока не поздно бежать!
Лети в глубину своей непослушной сказки!
Слова мои могут ранить больней ножа...
Я уже сдохла под слоем зубастой маски...

 Консервы под стол катились, тетрадки - в шкаф.
 Снова кричу, когда накрывает боль меня.
 Из зеркала смотрит, всех лишённая прав,
 Всё та же погасшая физиономия...