Непутевые заметки

Летние странствия мои полны незабываемых впечатлений. Описывать их хронологически не представляется ни желанным, ни возможным, поэтому описание мое носит мозаичный характер, ибо в памяти все ровно так и запоминается: фотографические кусочки самых ярких, или напротив, до банальности простых моментов заседают где-то там, на задворках, и не понятно, существует ли какой-либо порядок их уложения в голове.

Вот сижу я теперь за кружкой уютного какао, и в памяти словно вспыхивают и заполняют все мое внимание отдельные моменты; то маленький Тимоша, с интересом рассказывающий о маяке и дельфинах, то улыбка звездного мальчика с пронзительными бездонными глазами; или же "юный богатырь" Юрий, умеющий вызвать своими смешливыми гримасами и ужимками теплое чувство обожания в животе. Вспоминаются и добрые многозначительные переглядки с Юлей на кухне, когда мы понимали друг друга по одному взгляду...А ее прекрасная лучезарная улыбка! И я даже немного горжусь, что научила ее любить достойные, вкуснейшие сыры и прослыла "сырных дел мастером". А мой дорогой мудрейший Наблюдатель! Как приятно было иногда потеребить его по волосам, либо молча обнять, рассказывая одним объятием все-все, что творится на душе.
 
Несомненно, каждый, с кем я делила это лето, заслуживает отдельного многотомного рассказа, но мне кажется, что и всех слов мира не хватит, чтобы описать то, что я чувствую по отношению к каждому из них...
 
В какой-то момент мне казалось, что вся радость исчерпана, и уже ничто не может сравниться с охриплым восторгом от прыгания на волны, разглядывания прибрежных красот и близости столь дорогих людей. Но когда я впервые вышла в открытое море под парусом, я поняла, что в жизни моей найдена новая любовь, неведомая мне доселе и открывающаяся, пожалуй, не каждому. Сказать, что море - это теплый ветер в лицо и тысячи брызг под ногами - значит ничего не сказать. Море под парусом - это красавица Грейс с ее крепкими блестящими парусами, это холодный штурвал и загорелые руки, это радость босиком и смешные, любопытные дельфины на расстоянии вытянутой руки. Море - это шторм в ясный солнечный день, это мягкий баюкающий штиль под звездной бесконечностью... Это закат. Это рассвет. Это - целая маленькая жизнь, которую мне показал человек с удивительными сердцем.
 
Но однажды лето, отведенное по закону, закончилось. А воспоминания стали тоскливо теребить душу. Тогда она встревоженно проснулась и сказала: "Прости, дорогая, но этого мало! Слишком долгой была засуха, и мою жажду не утолить тремя каплями соленой воды." Вопреки буйной душе потянулись вылизанные приличием теплые деньки...Ролики, парк, встречи в кафе, рисование и нарастающее ощущение бесполезного болванства и неприкаянности. Очень кстати был побег. Недалекий побег навстречу приключениям. Владимир встретил нас солнечно и гостеприимно, массой веселых впечатлений с осадком благородности. И снова Москва, и снова жажда жизни. Страстная Гавана, кубинские танцы, и уже в следующий день -  глоток воздуха, сырого питерского воздуха. Чрезвычайно легкой на подъем и по сути своей была эта поездка. Она подарила долгожданную встречу с друзьями и забытое юношеское чувство растерянности. Ненавистное, если честно, чувство. И этим чувством была перебита душа, робко напоминающая о своей жаджде, жажде внутренней свободы. Терзания, сомнения, вопросы. Кто я? Пока однажды не забрезжил свет. Слабый такой виртуальный свет, жадно оборванный авантюрным чемоданным настроением. И снова в путь, к радостному морю... с нерадостным настроением. Однако солнце и море сделали свое дело - жизнь снова согрета оптимизмом. И рядом добрый человек с рыцарским сердцем и веселым нравом. Все легко и прекрасно. Прекрасно подают рыбу в литературном кафе, прекрасно готовят шарлотку, прекрасно улыбаются на пляже знакомые лица и прекрасно плывут по небу облака. Также прекрасно и незаметно подкрался апогей. Он, как отголосок родины, ворвался в сознание одним веселым днем и заставил дожить все то, что не было дожито этим чудесным летом, досмеяться недосмеянные шутки, досмотреть недосмотренные взгляды, скорчить недокорченные рожи и разбудить недобужденные чувства.
 
И как обычно бывает после бури, море сиротливо застывает в штиле. Но теперь это не штиль холодного равнодушия, теперь это море нежности, согретое под бархатным осенним солнцем, освободившееся от всех сомнений, насытившееся и немного уставшее от лета, смело идущее в осень, ибо тепло теперь не от солнца...