Трустори

Она была прекрасна словно утро
Над сонными полями среди лета
И в облака всегда была одета
И даже в горе не смотрела хмуро

Она была само очарованье
И в миг меня всего околдовала
И это поднебесное созданье
Души моей частицой главной стало

Я приносил ей сердце на ладони
Цветы, любовь и вырезки из неба
А что она? Нет-нет, она не гонит
Но не пускает близко. Словно снегом

Окутан я. И растопить боится
Боится мой мирок собой разрушить
А мне она всё чаще стала сниться
И всё больнее отговорки слушать

- Я страшен? Скучен? Туп? - Не в этом дело...
Пойми, что ты понять меня не сможешь...
- Скажи, тебе самой не надоело?
Меня уже нервирует до дрожи...

Не нравлюсь, ты скажи и я исчезну...
- Не уходи, пожалуйста, не надо...
- Зачем же ты тогда воздвигла стену?
Ведь ты сама, я вижу, ей не рада...

Сменялись комплименты на упреки
Но день за днем один и тот же смысл
И как-то раз ко мне парнишка вышел
Вместо нее. На нем мастёра, трёки

- Ну всё друган, твой поезд от перрона
Ушел. Ты заходи. Я не ревнивый...
Наколка - синий контур скорпиона
И голос сиплый и слегка спесивый

Но вот она решилась показаться
Сказала лишь одно - так было надо
И слишком нежно принялась прощаться
Но скрылась всё же с этим сиплым гадом

В беспамятстве домой вернулся ночью
И с подоконника следил за лунным ходом
А сердце то сжималось в злую точку
То раскрывалось словно перед богом...

На день второй, а может и на пятый
В кармане обнаружилась записка
Я был в неадеквате. С горя. Пьяный
Но истина вдруг оказалась слишком близко

"Не обвиняй меня, не надо и сердиться
Коль пожелаешь, пред тобою ниц
Паду. Но ты не станешь больше злиться
Когда узнаешь, что мой спутник - шприц

Я просто не желала тебе портить
Ни жизнь ни кровь ни вены... Ты пойми
Ведь на меня старушка-смерть три года смотрит
И в этом только часть моей вины

Лишь об одном прошу: не отстраняйся
Не покидай... Ведь я и так совсем одна
Понять, принять всё это постарайся
И не считай, что я теперь со дна...

Когда мы встретились, давно была такою
Но ты не знал... Не думай и теперь
Я та же. И тебе я не закрою
Своей души нефритовую дверь"

Теперь всё на свои места вставало
Желал лишь с ней я провести свой век
А общество безжалостно кричало:
Та - "лучше всех" - она не человек!

И разошлись у нас пути-дороги
А тот, со скорпионом, сиплый тип
Сначала лобызал ей руки-ноги
Теперь же спит... В стене... Он ею был убит...